С установлением советской власти после Октябрьской революции, в жизни северных – казымских народов: хантов и ненцев ничего не изменилось. Регион продолжал жить по национальным традициям. Лишь в начале 1930-х гг., с целью развития советской культуры, здесь начались преобразования.
Кардинальные перемены в жизни местных, начались со строительства «культурной базы» – 14 помещений для школы-интерната, ветеринарной и больничной помощи, овощного хранилища, столовой, дома местной культуры. Располагалась будущая культурная база в 17 км от реки Казым, и в её возведении принимали участие, как спецпереселенцы, так и коренные жители. Торжественное открытие нового посёлка произошло в конце осени 1931 г. Для привлечения населения к общественной жизни на культбазе стали проводиться семейные праздники, организовываться лекции о пользе чистоте жилья и тела, демонстрироваться достижения советской культуры и техники. В открывшейся больнице проводились профилактические осмотры, назначалось лечение.
Но, если преимущества больницы местные граждане оценили положительно, то акушерские услуги оказались не востребованными – женщины продолжали рожать в своих юртах. Чтобы уговорить их рожать в роддоме при больнице – пришлось даже делать подарки. Например, первой официальной роженице, в 1936 г. вручили швейную машинку «Зингер».
Первая роженица в больницеНо настоящая проблема возникла, когда потребовалось собрать детей в школу-интернат для обучения грамоте и проживания (на полном государственном обеспечении) во время нахождения родителей на промысле в тайге. Семьи отказывались отдавать ребёнка, боясь, что после школы он «забудет свой язык и не вернётся в стойбище». Чтобы сломить родительское сопротивление, власти прибегали к фальшивым посланиям из Москвы – «от самого главного начальника». В них говорилось о необходимости учёбы и её полезности для будущего детей. Если же и это не убеждало строптивого родителя, то у него отнимали ружье. После такого «довода», семье ничего не оставалось, как позволить забрать чадо в школу.
- во-первых, слово «культбаза» из-за местной мифологии у них ассоциировалось со злым духом куль;
- во-вторых, если работы по вывозу леса первоначально были добровольным делом, то позже их сделали обязанностью, присовокупив к этому требования по срокам и объёму вывоза леса.
Появились и претензии к местным коммунистам, решившим разработать под сельскохозяйственные угодья старое хантское кладбище. Добавило масла в огонь и лишение избирательных прав у шаманов и зажиточных кочевников, которые использовали наёмный труд. Но основной причиной недовольства, стали непомерные налоги, которые предусматривали бесплатно сдавать государству определённое количество рыбы, мяса и пушнины. Выполнив условия сдачи, ханты жаловались, что у них мало что оставалось для собственного потребления.
Первым, кто решил открыто воспротивиться новым порядкам, стал Иван Ерныхов – местный житель из хантов, владевший оленьим стадом в 168 голов. Собрав в декабре 1931 г. более 40 человек, он согласовал с ним список требований:
- закрытие интерната,
- свободную продажу промысловой добычи из тайги,
- прекращение гонений на кулаков и шаманов,
- переизбрание туземного совета, который игнорирует интересы коренных жителей.
После чего, проведя религиозный обряд с жертвоприношением 15 оленей, и получив «ответ бога» — начать протест, бунтовщики стали действовать. Сначала они забрали почти всех детей из школы-интерната, затем двинулись в село Полноват, чтобы объединиться с другими недовольными. Однако по дороге повстанцы встретились с работниками райцентра, которые убедили их разойтись, пообещав выполнить большую часть требований. 10 января 1932 г., выполняя обещание, туземный совет переизбрали, но при этом четверых виновников мятежа арестовали.
Второй эпизод восстания спровоцировал лов рыбы на озере Нумто, начатый в декабре 1932 г. для исполнения государственного плана по рыбозаготовкам. Местные жители, препятствуя рыбакам, грозились сжечь культбазу. Представители власти четыре раза безрезультатно встречались с кочевниками. 3 декабря 1933 г. в стойбище, где собрались недовольные ханты, прибыла пятая переговорная комиссия. В её состав входило 6 представителей районной и областной администрации (среди них одна женщина), а также 2 переводчика и 3 члена местного туземного совета. Однако прибывших, кроме членов туземного совета, связали и избили. Затем составили письмо с требованиями к советской власти: снизить налоги, не забирать детей в школу-интернат, отпустить арестованных. Письмо отправили с членами туземного совета на культбазу. Связанных заложников затащили в чум и начался обряд гадания на топоре, который дважды провел шаман и «бог потребовал смерти русских». После этого всех, кроме переводчиков, задушили верёвками. Хантский шаман во время обряда и семья хантов возле юрты.
ХантыК разрешению конфликта подключилось областное руководство. Для подавления Казымского мятежа были назначены Чудновский — представитель Уральского обкома и Булатов — представитель Уральского областного ОГПУ. В декабре 1933 г. из Свердловска для проведения карательной операции был прислан вооруженный отряд. Причём в обстановке строгой секретности, даже сам отряд не знал характера предстоящей командировки. Прибывшие предложили отпустить заложников, тут выяснилось, что большинство уже убиты. В феврале 1934 г. отряд ОГПУ получил разрешение начать операцию с применением огнестрельного оружия, кроме этого, для запугивания мятежников были присланы аэропланы.
Члены опергруппы ОГПУ, проводившей операцию. Март 1934 г.О том, как проходила сама операция, сведений сохранилось мало. Во время подавления бунта, по официальным данным, жертвами стали три солдата, застреленные хантом Геннадием Сенгеповым, и два местных жителя – сам Сенгепов и его мать. Сами ханты утверждают, что пострадало 20-30 человек, но подтверждений об этом нет.
Опергруппа ОГПУ арестовала 88 кочевников, из которых 34 человека сразу освободили «за отсутствием состава преступления», 3 человека умерли в ходе следствия. Вскоре в Остяко-Вогульске (будущий Ханты-Мансийск) состоялся суд: 11 человек было приговорено к расстрелу, но они подали кассацию и расстрел был им заменен тюремным заключением на 20 лет, но большинство его не перенесли, 9 оправданы, остальные получили разные сроки тюремного заключения.
Кардинальные перемены в жизни местных, начались со строительства «культурной базы» – 14 помещений для школы-интерната, ветеринарной и больничной помощи, овощного хранилища, столовой, дома местной культуры. Располагалась будущая культурная база в 17 км от реки Казым, и в её возведении принимали участие, как спецпереселенцы, так и коренные жители. Торжественное открытие нового посёлка произошло в конце осени 1931 г. Для привлечения населения к общественной жизни на культбазе стали проводиться семейные праздники, организовываться лекции о пользе чистоте жилья и тела, демонстрироваться достижения советской культуры и техники. В открывшейся больнице проводились профилактические осмотры, назначалось лечение.
Но, если преимущества больницы местные граждане оценили положительно, то акушерские услуги оказались не востребованными – женщины продолжали рожать в своих юртах. Чтобы уговорить их рожать в роддоме при больнице – пришлось даже делать подарки. Например, первой официальной роженице, в 1936 г. вручили швейную машинку «Зингер».
Первая роженица в больнице
 |  |
Казымская культбаза и ученики школы-интерната на уроке физкультуры, 1930-е гг.
Сильное недовольство кочевники проявили ещё при строительстве поселения:- во-первых, слово «культбаза» из-за местной мифологии у них ассоциировалось со злым духом куль;
- во-вторых, если работы по вывозу леса первоначально были добровольным делом, то позже их сделали обязанностью, присовокупив к этому требования по срокам и объёму вывоза леса.
Появились и претензии к местным коммунистам, решившим разработать под сельскохозяйственные угодья старое хантское кладбище. Добавило масла в огонь и лишение избирательных прав у шаманов и зажиточных кочевников, которые использовали наёмный труд. Но основной причиной недовольства, стали непомерные налоги, которые предусматривали бесплатно сдавать государству определённое количество рыбы, мяса и пушнины. Выполнив условия сдачи, ханты жаловались, что у них мало что оставалось для собственного потребления.
Первым, кто решил открыто воспротивиться новым порядкам, стал Иван Ерныхов – местный житель из хантов, владевший оленьим стадом в 168 голов. Собрав в декабре 1931 г. более 40 человек, он согласовал с ним список требований:
- закрытие интерната,
- свободную продажу промысловой добычи из тайги,
- прекращение гонений на кулаков и шаманов,
- переизбрание туземного совета, который игнорирует интересы коренных жителей.
После чего, проведя религиозный обряд с жертвоприношением 15 оленей, и получив «ответ бога» — начать протест, бунтовщики стали действовать. Сначала они забрали почти всех детей из школы-интерната, затем двинулись в село Полноват, чтобы объединиться с другими недовольными. Однако по дороге повстанцы встретились с работниками райцентра, которые убедили их разойтись, пообещав выполнить большую часть требований. 10 января 1932 г., выполняя обещание, туземный совет переизбрали, но при этом четверых виновников мятежа арестовали.
Второй эпизод восстания спровоцировал лов рыбы на озере Нумто, начатый в декабре 1932 г. для исполнения государственного плана по рыбозаготовкам. Местные жители, препятствуя рыбакам, грозились сжечь культбазу. Представители власти четыре раза безрезультатно встречались с кочевниками. 3 декабря 1933 г. в стойбище, где собрались недовольные ханты, прибыла пятая переговорная комиссия. В её состав входило 6 представителей районной и областной администрации (среди них одна женщина), а также 2 переводчика и 3 члена местного туземного совета. Однако прибывших, кроме членов туземного совета, связали и избили. Затем составили письмо с требованиями к советской власти: снизить налоги, не забирать детей в школу-интернат, отпустить арестованных. Письмо отправили с членами туземного совета на культбазу. Связанных заложников затащили в чум и начался обряд гадания на топоре, который дважды провел шаман и «бог потребовал смерти русских». После этого всех, кроме переводчиков, задушили верёвками. Хантский шаман во время обряда и семья хантов возле юрты.
Ханты
Члены опергруппы ОГПУ, проводившей операцию. Март 1934 г.
Опергруппа ОГПУ арестовала 88 кочевников, из которых 34 человека сразу освободили «за отсутствием состава преступления», 3 человека умерли в ходе следствия. Вскоре в Остяко-Вогульске (будущий Ханты-Мансийск) состоялся суд: 11 человек было приговорено к расстрелу, но они подали кассацию и расстрел был им заменен тюремным заключением на 20 лет, но большинство его не перенесли, 9 оправданы, остальные получили разные сроки тюремного заключения.