Перед Великой Отечественной Войной и в её середине немецкое командование рассматривало планы разгрома СССР через нападение на Сибирь.
Перед агрессией в отношении СССР немецкий генерал и начальник военно-экономического управления Германии Георг Томас главную операцию по разгрому нашей страны (план «Барбаросса») пытался дополнить существенным вариантом блицкрига. Вообще-то генерал был против германской атаки в том варианте, который утвердил фюрер. В своих меморандумах Томас дважды безуспешно предостерегал, Гитлера от непродуманной молниеносной войны с Россией, указывая на «огромность русского пространства, самообеспечение России стратегическим сырьём и особое местоположение её производственных мощностей».
Что имел в виду руководитель военной экономики немцев? Прежде всего это транзитные возможности Сибири. В войну по Транссибу перевозилось 97 % военных грузов (3 % — Северным морским путём) и 100 % живой силы. По северным рекам подвозили в города с оборонными заводами стратегические материалы, продукты питания. А потому нанести удар по городам на Транссибе, прервав транспортное сообщение и ликвидировав оборонную промышленность, по мнению генерала Томаса, являлось после нападения 22 июня первоочередной задачей.
Весной 1941 г. в очередной раз Томас изложил Гитлеру долго вынашиваемый им план по уничтожению сибирской оборонной базы и транспортных коммуникаций, предложив напасть на Новосибирск, Красноярск и Омск. Для этой авантюры с далеко идущими последствиями генерал намеревался взять с побережья Франции десантные войска и суда, приготовленные для вторжения в Англию. В морском походе по контролируемым водам 60000 десантников могли дойти до устьев Оби и Енисея, откуда на собственных и захваченных судах достичь сибирских городов.
Однако Гитлер не послушал своего главного военного экономиста. Десант пригодился ему, чтобы затыкать дыры на Восточном фронте. Поэтому в 1944 г. Георг Томас примкнул к «чёрной капелле» — заговору немецких генералов, готовивших покушение на Гитлера. Но был разоблачён и отправлен в концлагерь Дахау. От расстрела его спасли американцы (пленившие Томаса).
План атаки СССР через Сибирь «развил» советский предатель — бывший комбриг Красной Армии Иван Бессонов, перебежавший на сторону немцев в августе 1941 г. Перебежчик оказался в замке Хаммельсбург, где гитлеровцы содержали пленных советских генералов и старших офицеров, представлявших интерес для спецслужб.
Бессонов стал активно сотрудничать с врагами, обрабатывал донесения агентуры, работавшей в советском тылу. Приглядевшись к предателю, немецкое командование посвятило его в томасовский план по «покорению Сибири» — по северным рекам силами корпуса, набранного уже не из немцев, а из военнопленных. Ставка делалась на десант коллаборационистов и могущих примкнуть к ним по пути освобождённых из ГУЛАГа зеков и сосланных и «врагов советской власти».
Иван Бессонов доработал немецкий план и дал ему претенциозное название «Что делать?». Согласно этому замыслу предстояло сформировать диверсионно-разведывательный корпус из 50000 советских пленных солдат и офицеров, вооружить их, обучить азам диверсионной работы и забросить в Сибирь. Центром восстания должен был стать Салехард (город расположенный недалеко от впадения Оби в Обскую губу).
Расчёт делался на то, что рядом с Салехардом располагался большой «куст» лагерей ГУЛАГа, где содержались несколько десятков тысяч заключённых. Зеки, по мнению перебежчика-«стратега», должны были пополнить это воинство и, следуя вверх по Оби, освобождать других заключённых, убивать красноармейцев, работников советского и партийного актива, взрывать мосты, электростанции. Бессоновский план предполагал всеобщее восстание в Сибири, переходящее в гражданскую войну с последующим разгромом военно-промышленного комплекса и транспортных коммуникаций.
Самой серьёзной попыткой реализации плана явилась выброска десанта 2 июня 1943 г. в районе совхоза «Кедровый Шор» Кожвенского района Коми АССР. Все диверсанты были одеты в мундиры сотрудников НКВД, вооружены советским и немецким оружием, у них имелась радиостанция. Но через неделю эту высадившуюся кучку ликвидировали. План Бессонова провалился. Дело еще и в том, исполнителей бессоновского плана по лагерям военнопленных набралось всего 300 человек.
После провала «сибирской темы» Бессонов оказался в концлагере «Заксенхаузен», где предатель стал сочинять другие планы, например, по борьбе с партизанским движением. К тому же он подготовил письмо, дискредитирующее маршала Василевского. Но эту диверсию советские спецслужбы вовремя раскрыли.
В 1945 г. Бессонов оказался в американской зоне оккупации, откуда его переправили в СССР, где через 5 лет приговорили к высшей мере наказания.
Еще одна попытка произошла в сентябре 1944 г. в Арктике, на побережье Карского моря (в устье реки Ленивая). Метеостанцию «Мыс Стерлегова» (полярная станция «Мыс Стерлегова» начала работу в 1934 г., название она получила в честь российского мореплавателя Дмитрия Стерлегова, участника Великой Северной экспедиции XVIII в.), обеспечивающую проводку судов с военными грузами по Северному морскому пути, на несколько дней захватил десант с немецких подводных лодок. Немцы рассчитывали нанести серьезный удар по советским военным арктическим перевозкам.
«Она обеспечивала метеоданными суда, проходящие по Северному морскому пути (СМП). Зоной ее ответственности был участок между расположенной восточнее станцией «Мыс Челюскин» и лежащим на западе Диксоном», — рассказывает руководитель Туруханского отделения Красноярского краевого отделения Русского географического общества Павел Кочкарев.
С началом войны значение станции значительно возросло – СМП был одной из главных трасс перевозки стратегических, военных грузов из США и Британии в Советский Союз.
В годы войны на всех полярных станциях была усилена охрана, организованы так называемые посты службы наблюдения и связи. Однако бойцы, несшие эту службу вели себя беспечно.
Но немецкий ВМФ в 1942 г. провел операцию Wunderland («Страна Чудес»), рассчитывая разгромить советское судоходство на СМП.
Гитлеровские подводные лодки, действовавшие группами нападали на отдельные суда и морские конвои. Субмарина U-251 расстреляла полярную станцию на мысе Уединения, а тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» в августе 1942 г. даже атаковал порт Диксон, что на севере Красноярского края.
Продолжились атаки в 1943 г., однако, когда в 1944 г. советская армия стояла на «пороге» Германии, в Карском море стало спокойнее. Иллюзия глубокого тыла, которой предался дозор на «Мысе Стерлегова», в сентябре обернулась слишком большими бедствиями и едва не закончилась катастрофой.
В Карское море вошли по меньшей мере три немецкие подводные лодки: U-711, U-957 и U-739 из группы «Грейф». 24 сентября, а по некоторым данным, в ночь на 25 сентября десант с субмарин атаковал полярную станцию.
В 1990-е гг. доктор философских наук Лев Венцковский, в 1944 г. работавший на станции радистом, вспоминал обстоятельства тех событий. «Выключил передатчик и услышал шаги на ступеньках у входной двери рубки <…>. Не успел я подойти к двери, как она распахнулась, и на меня набросились с криками люди в меховых куртках, сбили с ног, затем поставили лицом к стенке, что-то начали спрашивать. Тут я уловил немецкую речь и понял, что это немцы».
В воспоминаниях адмирала Арсения Головко сообщается, что немецкий десант состоял из двадцати пяти автоматчиков, помимо которых высадились помощник одной из подводных лодок, боцман и переводчик (латыш), до войны плававший на судах советского Северного морского пароходства. По немецким источникам, операцию лично организовал командир U-711 Ганс-Гюнтер Ланге. Подводные лодки укрылись на дне в бухте Ложных огней.
На станции находилось семь человек: начальник станции, он же радист и механик Поблодзинский, заведующий посадочной полосой для гидросамолетов Григорий Бухтияров, радист Венцковский, метеоролог Марков и трое краснофлотцев в качестве поста Службы наблюдения и связи.
Сотрудников станции заставили по-прежнему выходить в эфир, передавать метеосводки. Немцы затеяли радиогру, стараясь выманить на себя советские суда, узнать информацию о конвоях.
В эти дни в Карском море должен был идти конвой с четырьмя транспортами. Адмирал Юрий Пантелеев, командующий Беломорской флотилией, которая в годы войны обеспечивала безопасность морских коммуникаций в западной части Арктики, впоследствии вспоминал, что со станции в течение суток шли запросы о его движении. Эта странная активность вызвала подозрение командования, и к мысу Стерлегова был направлен военный корабль.
Полярники пытались в эфире сообщить о нападении и другим способом: они включали в радиопослания сигнал SOS, который неопытные радисты в Диксоне не распознали. Тем временем на станции произошли события, заставившие немцев окончательно прекратить радиоигру.
Каюр Бухтияров был опытным полярником. Он неоднократно зимовал на станции и превосходно знал все окрестности. «Сама возможность побега казалась весьма маловероятной, ведь с одной стороны простиралась еще не замерзшая река, а с другой — море <…>. Дойдя до намеченного места, Бухтияров вывалил груз на землю и вместе с собаками пошел через реку. Собак лед держал хорошо. Самому Бухтиярову в нескольких местах пришлось волочиться на животе, держась руками за задок нарты. Выбравшись на противоположный берег, он бросился бежать, держась за нарту», — вспоминал Ареф Минеев, бывший в годы войны начальником морских операций арктического флота в западном секторе Северного морского пути и знакомый с докладом Бухтиярова о побеге.
Конвоир безрезультатно стрелял вслед беглецу. После этого немцы погрузились на субмарины, захватив оставшихся пятерых сотрудников станции, разрушили строения станции и ушли из Карского моря. Одну из подводных лодок десанта, по некоторым данным, потопил у берегов Норвегии английский эсминец. Бухтиярова же обнаружил в тундре пилот советского самолета (Иван Черевичный).
Немцы объявили операцию своих подлодок успешной. «Превосходная и продуманная спецоперация, проводимая в качестве лидера группы отличным и опытным командиром», — сообщает архив немецких подводников.
Увезенные немцами полярники попали в концлагерь. Верцковского, Поблодзинского, Уткина и Кондрашова освободили советские солдаты в 1945 г. После войны Верцковский и Бухтияров участвовали в восстановлении станции на мысе Стерлегова.
Надо заметить, что зима 1944 – 1945 гг. вообще стала для советских полярников по-настоящему голодной и изматывающей. Ведь на метеорологических и полярных станциях несли тяжелейшую вахту люди, которые так и не получили ни замены, ни продуктов. Сменщиков, продовольствие, оборудование и все необходимое должны были доставить летом по СМП на теплоходе «Марина Раскова». Трагедия случилась в августе, когда немецкая подводная лодка самым подлым образом торпедировала судно. Тогда на теплоходе находилось более пятисот полярников, в том числе и члены их семей. Спастись удалось лишь 258 из них. А в сентября состоялось нападение на станцию «Мыс Стерлегова».
Перед агрессией в отношении СССР немецкий генерал и начальник военно-экономического управления Германии Георг Томас главную операцию по разгрому нашей страны (план «Барбаросса») пытался дополнить существенным вариантом блицкрига. Вообще-то генерал был против германской атаки в том варианте, который утвердил фюрер. В своих меморандумах Томас дважды безуспешно предостерегал, Гитлера от непродуманной молниеносной войны с Россией, указывая на «огромность русского пространства, самообеспечение России стратегическим сырьём и особое местоположение её производственных мощностей».
Что имел в виду руководитель военной экономики немцев? Прежде всего это транзитные возможности Сибири. В войну по Транссибу перевозилось 97 % военных грузов (3 % — Северным морским путём) и 100 % живой силы. По северным рекам подвозили в города с оборонными заводами стратегические материалы, продукты питания. А потому нанести удар по городам на Транссибе, прервав транспортное сообщение и ликвидировав оборонную промышленность, по мнению генерала Томаса, являлось после нападения 22 июня первоочередной задачей.
Весной 1941 г. в очередной раз Томас изложил Гитлеру долго вынашиваемый им план по уничтожению сибирской оборонной базы и транспортных коммуникаций, предложив напасть на Новосибирск, Красноярск и Омск. Для этой авантюры с далеко идущими последствиями генерал намеревался взять с побережья Франции десантные войска и суда, приготовленные для вторжения в Англию. В морском походе по контролируемым водам 60000 десантников могли дойти до устьев Оби и Енисея, откуда на собственных и захваченных судах достичь сибирских городов.
Однако Гитлер не послушал своего главного военного экономиста. Десант пригодился ему, чтобы затыкать дыры на Восточном фронте. Поэтому в 1944 г. Георг Томас примкнул к «чёрной капелле» — заговору немецких генералов, готовивших покушение на Гитлера. Но был разоблачён и отправлен в концлагерь Дахау. От расстрела его спасли американцы (пленившие Томаса).
План атаки СССР через Сибирь «развил» советский предатель — бывший комбриг Красной Армии Иван Бессонов, перебежавший на сторону немцев в августе 1941 г. Перебежчик оказался в замке Хаммельсбург, где гитлеровцы содержали пленных советских генералов и старших офицеров, представлявших интерес для спецслужб.
Бессонов стал активно сотрудничать с врагами, обрабатывал донесения агентуры, работавшей в советском тылу. Приглядевшись к предателю, немецкое командование посвятило его в томасовский план по «покорению Сибири» — по северным рекам силами корпуса, набранного уже не из немцев, а из военнопленных. Ставка делалась на десант коллаборационистов и могущих примкнуть к ним по пути освобождённых из ГУЛАГа зеков и сосланных и «врагов советской власти».
Иван Бессонов доработал немецкий план и дал ему претенциозное название «Что делать?». Согласно этому замыслу предстояло сформировать диверсионно-разведывательный корпус из 50000 советских пленных солдат и офицеров, вооружить их, обучить азам диверсионной работы и забросить в Сибирь. Центром восстания должен был стать Салехард (город расположенный недалеко от впадения Оби в Обскую губу).
Расчёт делался на то, что рядом с Салехардом располагался большой «куст» лагерей ГУЛАГа, где содержались несколько десятков тысяч заключённых. Зеки, по мнению перебежчика-«стратега», должны были пополнить это воинство и, следуя вверх по Оби, освобождать других заключённых, убивать красноармейцев, работников советского и партийного актива, взрывать мосты, электростанции. Бессоновский план предполагал всеобщее восстание в Сибири, переходящее в гражданскую войну с последующим разгромом военно-промышленного комплекса и транспортных коммуникаций.
Самой серьёзной попыткой реализации плана явилась выброска десанта 2 июня 1943 г. в районе совхоза «Кедровый Шор» Кожвенского района Коми АССР. Все диверсанты были одеты в мундиры сотрудников НКВД, вооружены советским и немецким оружием, у них имелась радиостанция. Но через неделю эту высадившуюся кучку ликвидировали. План Бессонова провалился. Дело еще и в том, исполнителей бессоновского плана по лагерям военнопленных набралось всего 300 человек.
После провала «сибирской темы» Бессонов оказался в концлагере «Заксенхаузен», где предатель стал сочинять другие планы, например, по борьбе с партизанским движением. К тому же он подготовил письмо, дискредитирующее маршала Василевского. Но эту диверсию советские спецслужбы вовремя раскрыли.
В 1945 г. Бессонов оказался в американской зоне оккупации, откуда его переправили в СССР, где через 5 лет приговорили к высшей мере наказания.
Еще одна попытка произошла в сентябре 1944 г. в Арктике, на побережье Карского моря (в устье реки Ленивая). Метеостанцию «Мыс Стерлегова» (полярная станция «Мыс Стерлегова» начала работу в 1934 г., название она получила в честь российского мореплавателя Дмитрия Стерлегова, участника Великой Северной экспедиции XVIII в.), обеспечивающую проводку судов с военными грузами по Северному морскому пути, на несколько дней захватил десант с немецких подводных лодок. Немцы рассчитывали нанести серьезный удар по советским военным арктическим перевозкам.
«Она обеспечивала метеоданными суда, проходящие по Северному морскому пути (СМП). Зоной ее ответственности был участок между расположенной восточнее станцией «Мыс Челюскин» и лежащим на западе Диксоном», — рассказывает руководитель Туруханского отделения Красноярского краевого отделения Русского географического общества Павел Кочкарев.
С началом войны значение станции значительно возросло – СМП был одной из главных трасс перевозки стратегических, военных грузов из США и Британии в Советский Союз.
В годы войны на всех полярных станциях была усилена охрана, организованы так называемые посты службы наблюдения и связи. Однако бойцы, несшие эту службу вели себя беспечно.
Но немецкий ВМФ в 1942 г. провел операцию Wunderland («Страна Чудес»), рассчитывая разгромить советское судоходство на СМП.
Гитлеровские подводные лодки, действовавшие группами нападали на отдельные суда и морские конвои. Субмарина U-251 расстреляла полярную станцию на мысе Уединения, а тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» в августе 1942 г. даже атаковал порт Диксон, что на севере Красноярского края.
Продолжились атаки в 1943 г., однако, когда в 1944 г. советская армия стояла на «пороге» Германии, в Карском море стало спокойнее. Иллюзия глубокого тыла, которой предался дозор на «Мысе Стерлегова», в сентябре обернулась слишком большими бедствиями и едва не закончилась катастрофой.
В Карское море вошли по меньшей мере три немецкие подводные лодки: U-711, U-957 и U-739 из группы «Грейф». 24 сентября, а по некоторым данным, в ночь на 25 сентября десант с субмарин атаковал полярную станцию.
В 1990-е гг. доктор философских наук Лев Венцковский, в 1944 г. работавший на станции радистом, вспоминал обстоятельства тех событий. «Выключил передатчик и услышал шаги на ступеньках у входной двери рубки <…>. Не успел я подойти к двери, как она распахнулась, и на меня набросились с криками люди в меховых куртках, сбили с ног, затем поставили лицом к стенке, что-то начали спрашивать. Тут я уловил немецкую речь и понял, что это немцы».
В воспоминаниях адмирала Арсения Головко сообщается, что немецкий десант состоял из двадцати пяти автоматчиков, помимо которых высадились помощник одной из подводных лодок, боцман и переводчик (латыш), до войны плававший на судах советского Северного морского пароходства. По немецким источникам, операцию лично организовал командир U-711 Ганс-Гюнтер Ланге. Подводные лодки укрылись на дне в бухте Ложных огней.
На станции находилось семь человек: начальник станции, он же радист и механик Поблодзинский, заведующий посадочной полосой для гидросамолетов Григорий Бухтияров, радист Венцковский, метеоролог Марков и трое краснофлотцев в качестве поста Службы наблюдения и связи.
Сотрудников станции заставили по-прежнему выходить в эфир, передавать метеосводки. Немцы затеяли радиогру, стараясь выманить на себя советские суда, узнать информацию о конвоях.
В эти дни в Карском море должен был идти конвой с четырьмя транспортами. Адмирал Юрий Пантелеев, командующий Беломорской флотилией, которая в годы войны обеспечивала безопасность морских коммуникаций в западной части Арктики, впоследствии вспоминал, что со станции в течение суток шли запросы о его движении. Эта странная активность вызвала подозрение командования, и к мысу Стерлегова был направлен военный корабль.
Полярники пытались в эфире сообщить о нападении и другим способом: они включали в радиопослания сигнал SOS, который неопытные радисты в Диксоне не распознали. Тем временем на станции произошли события, заставившие немцев окончательно прекратить радиоигру.
Каюр Бухтияров был опытным полярником. Он неоднократно зимовал на станции и превосходно знал все окрестности. «Сама возможность побега казалась весьма маловероятной, ведь с одной стороны простиралась еще не замерзшая река, а с другой — море <…>. Дойдя до намеченного места, Бухтияров вывалил груз на землю и вместе с собаками пошел через реку. Собак лед держал хорошо. Самому Бухтиярову в нескольких местах пришлось волочиться на животе, держась руками за задок нарты. Выбравшись на противоположный берег, он бросился бежать, держась за нарту», — вспоминал Ареф Минеев, бывший в годы войны начальником морских операций арктического флота в западном секторе Северного морского пути и знакомый с докладом Бухтиярова о побеге.
Конвоир безрезультатно стрелял вслед беглецу. После этого немцы погрузились на субмарины, захватив оставшихся пятерых сотрудников станции, разрушили строения станции и ушли из Карского моря. Одну из подводных лодок десанта, по некоторым данным, потопил у берегов Норвегии английский эсминец. Бухтиярова же обнаружил в тундре пилот советского самолета (Иван Черевичный).
Немцы объявили операцию своих подлодок успешной. «Превосходная и продуманная спецоперация, проводимая в качестве лидера группы отличным и опытным командиром», — сообщает архив немецких подводников.
Увезенные немцами полярники попали в концлагерь. Верцковского, Поблодзинского, Уткина и Кондрашова освободили советские солдаты в 1945 г. После войны Верцковский и Бухтияров участвовали в восстановлении станции на мысе Стерлегова.
Надо заметить, что зима 1944 – 1945 гг. вообще стала для советских полярников по-настоящему голодной и изматывающей. Ведь на метеорологических и полярных станциях несли тяжелейшую вахту люди, которые так и не получили ни замены, ни продуктов. Сменщиков, продовольствие, оборудование и все необходимое должны были доставить летом по СМП на теплоходе «Марина Раскова». Трагедия случилась в августе, когда немецкая подводная лодка самым подлым образом торпедировала судно. Тогда на теплоходе находилось более пятисот полярников, в том числе и члены их семей. Спастись удалось лишь 258 из них. А в сентября состоялось нападение на станцию «Мыс Стерлегова».