Брут, Луций Юний создал независимый Рим и заложил основы его государственного устройства. Он один из двух первых римских консулов. По одной из версий, в его честь назван месяц июнь.
Луций Юний БрутВ VII – VI вв. до н.э. в Северной и Средней Италии господствовали этруски и Рим входил в их сферу влияния. Неизвестно был ли город завоеван или это случилось на добровольной основе, но последние три царя Рима были этрусками – Тарквиний Древний, Сервий Туллий и Тарквиний Гордый. Историки считают их реальными историческими лицами.
Тарквиний Гордый, последний царь Рима (535 – 509 гг. до н.э.)При этрусских правителях Рим превратился в процветающий город … были построены стены, проложены водопровод и канализация, да и многое другое.
Большинство из этого заслуга предпоследнего царя – Сервия Туллия. Его преемник Тарквиний Гордый оказался менее успешен и оказался последним царем Рима.
Луций Юний был племянником Тарквиния Гордого. Его семья принадлежала к сословию патрициев и была одной из знатнейших в Риме. Ее производили от одного троянца, будто бы приехавшего в Рим с Энеем. Его мать была сестрой царя. Можно сказать, что патрицианский род Юниев был достаточно знатен и известен раз его представителю удалось жениться на «принцессе». Отец Брута был Марк Юний, весьма почтенный человек, женатый на Тарквинии, одной из сестер этрусского царя Тарквиния Гордого. Но эта семья попала под царские репрессии еще в детстве Луция. Были убиты отец и старшие братья. Ребенок спасся чудом. В силу малолетства его не сочли опасным. Его оставили при сыновьях царя, фактически в роли шута. Именно тогда он и получил прозвище Брут (тупица) … При этом Люций рос в доме Тарквиния с его собственными сыновьями.
Он и жил, видимо выжидая подходящий момент. И он подвернулся в 509 г. до н.э. Сын царя Секст (во время подготовки к войне против рутульского города Ардеи) надругался над Лукрецией женой одного из римских патрициев.
Лукреция отправила одного посла в Рим к своему отцу Спурию Лукрецию, а другого – в Ардею к своему мужу с просьбой, чтобы они приехали к ней как можно скорее, и чтобы каждый взял с собой верного друга, так как случилось страшное несчастье. Лукреций приехал с Публием Валерием, сыном Волеза, а Коллатин – с Люцием Юнием Брутом. Они застали Лукрецию в спальне, поверженную в глубочайшую печаль. Она рассказала им о злодеянии Секста Тарквиния, объявила, что умрет, и требовала от них наказания преступника. Все они один за другим дали ей слово и старались ее утешить, но она не принимала утешений. «Вы позаботитесь, – сказала она, – чтобы виновник этого дела получил достойное возмездие; я же, хотя признаю себя невинной, не хочу избегнуть наказания; пусть ни одна женщина после меня, ссылаясь на Лукрецию, не остается в живых при потере целомудрия». С этими словами она вонзила себе в грудь кинжал.
Гибель Лукреции. С картины Лукаса Кранаха. 1538 г.Луций Юний Брут и трое его друзей поклялись над ее телом отомстить …
Анри Пинта. Клятва Луция Юния Брута над телом Лукреции. 1884 г.
Брут призвал римлян к восстанию … армия Тарквиния приняла сторону восставших … власть этрусков в Риме закончилась.
Мстители вынесли труп Лукреции на городской рынок и стали призывать народ к восстанию. Все граждане схватились за оружие; ворота города затворили, и Брут повел молодежь в Рим. Здесь, в качестве начальника всадников (tribunus celerum), он созвал народное собрание и пламенной речью, в которой с негодованием выставил на вид гнусное насилие Секста Тарквиния, жестокость царя и бедствие народа, вызвал в этом последнем решение отнять у Тарквиния власть и изгнать его из Рима вместе со всем его семейством. Вслед за этим Брут вооружил и приготовил к бою всех способных к военной службе людей, добровольно предложивших свои услуги, и сам отправился с ними в Ардейский лагерь, чтобы и там возбудить войско против царя. Начальство в Риме он предоставил Лукрецию, которого Тарквиний уже прежде назначил наместником Рима (praefectus urbi). Во время этого возмущения Туллия, ненавистная царица, бежала из города с, сопровождаемая проклятиями. Войско, стоявшее перед Ардеей, приняло Брута с восторгом и тотчас же присоединилось к народному решению. В то время, когда Брут шел в Ардею, царь, получив известие о происходившем в Риме, поспешил туда из лагеря; он нашел ворота города запертыми и услышал о своем изгнании.
Секст Тарквиний переселился в Габии (город, отданный ему в полную собственность).
Позже этруски пытались восстановить свою власть, но неудачно. Один из таких заговоров закончился личной трагедией для самого Луция Юния. В него оказались втянуты его сыновья … И они были казнены!
Гийом Летьер. Луций Юний Брут обрекающий своих сыновей на смертьПосле изгнания, царя и уничтожения царского достоинства руководители восстания занялись основанием ноною порядка в государстве и учреждением нового правительства. Место царя должны были занимать с этих пор два ежегодно сменявшихся консула (вначале их называли «преторами»), облеченных такой же властью и такими же военными и политическими правами, какими пользовались цари; но ежегодная смена и разделение власти между двумя лицами ограждали государство от опасности деспотического господства. Только жреческие права, присвоенные до тех пор царям, были отняты у консулов и переданы сановнику, называвшемуся «rex sacrificulus» или «rex sacrorum». Первыми консулами, избранными в центуриатских комициях, были Юний Брут и Тарквиний Коллатин. И консул Крут в качестве хранителя новой свободы обнаружил такую же энергию, какой он отличался в качестве основателя ее. Прежде всего, он обязал народ клятвой никогда в будущем не допускать, чтобы в Риме господствовали цари. Вслед за тем было восстановлено государственное устройство Сервия Туллия вместе со всеми остальными законами этого царя, и сенат, личный состав которого очень уменьшился при Тарквинии, снова стал насчитывать в своей среде 300 членов, благодаря принятию в их число знатных плебеев. Они назывались «conscripti» (приписанные).
Народ заботился о сохранении своей свободы, и консул Тарквиний Коллатин, несмотря на то, что его образ мысли и действий был безупречен, возбуждал подозрение уже одним своим именем. Тарквинии, говорил народ, не научились жить жизнью честных людей: имя их возбуждает подозрения, оно опасно для свободы; до тех пор, пока есть в городе хотя один Тарквиний, за свободу нельзя ручаться, а тут даже правление находится в руках Тарквиния. Когда Брут заметил эти подозрительные сомнения граждан, он созвал народное собрание и, прочтя вслух клятву народа, что этот последний не будет терпеть в городе никакого царя и вообще никакую власть, от которой народу может грозить какая бы то ни было опасность, – обратился к своему товарищу с просьбой, чтобы он добровольно удалился и тем избавил граждан от тревожного чувства, возбуждавшегося в них присутствием в городе царского имени Тарквиниев. Для консула это предложение было сперва так ново и неожиданно, что он сначала онемел от изумления; когда же, наконец, он захотел возразить, первые сановники государства окружили его с настоятельными просьбами принести эту жертву отечеству. Даже его тесть, старый Спурий Лукреций, горячо присоединился к этим просьбам. Но так как Коллатин медлил подчиниться народной воле, то Брут лишил его должности решением народного собрания, а бывший народный консул отправился со своим имуществом в Лавиниум. Вслед за тем Брут добился вынесения еще одного нового народного решения: чтобы все поколение Тарквиниев было изгнано из пределов римского государства. По рассказу Ливия, Коллатин по настоянию своих друзей добровольно отправился в изгнание. На его место Брут избрал себе в товарищи Публия Валерия, и народ утвердил это избрание.
Царь Тарквиний не желал выпустить из рук власть и начал придумывать средства, как снова возвратить власть. Он отправил послов в Рим, которым поручил, не упоминая о его желании возвратиться, требовать только выдачи его имущества. Между тем как в сенате шли совещания и прения по этому делу, послы завязали со знатными гражданами отношения, имевшие целью ниспровергнуть новый порядок вещей и снова возвратить в Рим царскую фамилию. Главными и деятельнейшими заговорщиками были братья Вителлии и братья Аквиллии; первые были близкие родственники Брута, женатого на их сестре Вителлии; Аквиллии были племянниками консула Коллатина. Стараниями этих людей в заговор было вовлечено еще значительное число знатных юношей, которые прежде были дружны с сыновьями Тарквиния и, недовольные новым порядком, жаждали возвращения прежней веселой жизни, какую они вели с молодыми Тарквиниями. Даже сыновья Брута, Тит и Тиберий, последовали увещеваниям своих дядей и приняли участие в преступных замыслах.
Между тем в сенате было решено выдать Тарквинию его имущество, и посланники воспользовались тем сроком, который был предоставлен им консулами для получения этих имуществ, чтобы вести дальнейшие переговоры с заговорщиками. Вечером накануне своего отъезда они собрались на ужин в доме Вителлиев; тут много говорилось о составленном плане и посланникам были переданы также письма заговорщиков к Тарквинию. Все присутствующие считали себя в совершенной безопасности. Но один раб, по имени Виндиций, слышал все, видел передачу писем ... Консулы арестовали посланников и заговорщиков, и так как найденные письма подтвердили показание раба, то изменников тотчас же заковали в цепи. Несмотря на то, что посланники злоупотребили своими посольскими правами, их выпустили беспрепятственно из города, но царского имущества не возвратили. Сенат отдал это имущество народу Рима, для того чтобы, сделавшись его участником в ограблении царской фамилии, и чтобы ни что не могло помириться Рим с последним царем. Поле между Капитолием и Тибром, тоже принадлежавшее Тарквинию, было посвящено богу Марсу и с тех пор называлось Марсовым полем (campus Marcius).
За расхищением царских богатств последовали обвинения и казни изменников. Сенат и весь народ Рима собрались на площади, оба консула сидели на своих судейских креслах, окруженные ликторами, державшими фасции-топорики в связках прутьев; юноши-заговорщики, в числе которых были и сыновья Брута, стояли привязанные к столбам, ожидая приговора Брута, так как он в этот день председательствовал на суде.
Преступление его сыновей было очевидно, они сами не отрицали своей вины. «Ликторы, – сказал Брут, исполняйте свою обязанность».
И ликторы схватили юношей, сорвали с них платье, связали им на спине руки и стали бить розгами; потом повалили на землю и секирами отрубили головы. Брут сидел неподвижно на своем судейском кресле и без внешних признаков скорби смотрел, как истекали кровью его сыновья, бывшие единственной надеждой его дома. Потом, закрыв голову и лицо, он удалился с места казни; то, что было для него дороже всего на свете, он принес в жертву свободе и отечеству. Остальные заговорщики также были осуждены на смерть ...
Тарквиний попытался вернуть себе власть силой оружия. Он стал объезжать города Этрурии и просил помощи. Жители городов Тарквиниев и Вейев снарядили для него войско; первые потому, что он был с ними в родстве, вторые – в надежде отомстить римлянам за многие поражения ... Когда они вторглись в римские владения, навстречу им двинулось римское войско под предводительством обоих консулов. Оно устроилось в боевом порядке на двух священных местах, из которых одно называлось Арсийский лес, а другое – Эзовиев луг. Валерий вел пехоту, а впереди шел Крут во главе конницы. В бою римляне победили, но победа была достигнута ценой жизни Брута, отца их свободы.
Труп его был похоронен с большой торжественностью, и консул Валерий произнес над ним надгробную речь. Римские матроны в течение целого года оплакивали его как мстителя за оскорбление чести женщины. Память Брута всегда чтилась римлянами как память основателя римской свободы, человека, который из-за этой свободы не пощадил жизни собственных детей и наконец пал в битве за нее. Благодарные потомки воздвигли ему железную статую, изображавшую его с обнаженным мечом в руке, и поставили эту статую в Капитолии между изображениями семи царей.
Со смертью Люция Юния Брута (28 февраля 509 г. до н.э.) окончилось существование патрицианского рода Юниев, так как оба казненных сына были его единственными детьми. Убийца Цезаря, Марк Юний Брут, был по рождению плебей и, следовательно, не был потомком этого древнего Брута.
В итоге, монархия была свергнута и началась история Римской республики.
Была введена система сменяемых консулов, которые выбирались всеобщим голосованием каждый год. Причем целенаправленно было два консула, чтобы не было никакого единоначалия. Сильно был расширен сенат и его полномочия, чтобы консулы не оставались без присмотра, то есть та система власти, которая просуществовала в Риме сотни лет и привела к его величию. Это и стало результатом деятельности Луция Юния Брута.
Луций Юний Брут
Тарквиний Гордый, последний царь Рима (535 – 509 гг. до н.э.)
Большинство из этого заслуга предпоследнего царя – Сервия Туллия. Его преемник Тарквиний Гордый оказался менее успешен и оказался последним царем Рима.
Луций Юний был племянником Тарквиния Гордого. Его семья принадлежала к сословию патрициев и была одной из знатнейших в Риме. Ее производили от одного троянца, будто бы приехавшего в Рим с Энеем. Его мать была сестрой царя. Можно сказать, что патрицианский род Юниев был достаточно знатен и известен раз его представителю удалось жениться на «принцессе». Отец Брута был Марк Юний, весьма почтенный человек, женатый на Тарквинии, одной из сестер этрусского царя Тарквиния Гордого. Но эта семья попала под царские репрессии еще в детстве Луция. Были убиты отец и старшие братья. Ребенок спасся чудом. В силу малолетства его не сочли опасным. Его оставили при сыновьях царя, фактически в роли шута. Именно тогда он и получил прозвище Брут (тупица) … При этом Люций рос в доме Тарквиния с его собственными сыновьями.
Он и жил, видимо выжидая подходящий момент. И он подвернулся в 509 г. до н.э. Сын царя Секст (во время подготовки к войне против рутульского города Ардеи) надругался над Лукрецией женой одного из римских патрициев.
Лукреция отправила одного посла в Рим к своему отцу Спурию Лукрецию, а другого – в Ардею к своему мужу с просьбой, чтобы они приехали к ней как можно скорее, и чтобы каждый взял с собой верного друга, так как случилось страшное несчастье. Лукреций приехал с Публием Валерием, сыном Волеза, а Коллатин – с Люцием Юнием Брутом. Они застали Лукрецию в спальне, поверженную в глубочайшую печаль. Она рассказала им о злодеянии Секста Тарквиния, объявила, что умрет, и требовала от них наказания преступника. Все они один за другим дали ей слово и старались ее утешить, но она не принимала утешений. «Вы позаботитесь, – сказала она, – чтобы виновник этого дела получил достойное возмездие; я же, хотя признаю себя невинной, не хочу избегнуть наказания; пусть ни одна женщина после меня, ссылаясь на Лукрецию, не остается в живых при потере целомудрия». С этими словами она вонзила себе в грудь кинжал.
Гибель Лукреции. С картины Лукаса Кранаха. 1538 г.
Анри Пинта. Клятва Луция Юния Брута над телом Лукреции. 1884 г.
Мстители вынесли труп Лукреции на городской рынок и стали призывать народ к восстанию. Все граждане схватились за оружие; ворота города затворили, и Брут повел молодежь в Рим. Здесь, в качестве начальника всадников (tribunus celerum), он созвал народное собрание и пламенной речью, в которой с негодованием выставил на вид гнусное насилие Секста Тарквиния, жестокость царя и бедствие народа, вызвал в этом последнем решение отнять у Тарквиния власть и изгнать его из Рима вместе со всем его семейством. Вслед за этим Брут вооружил и приготовил к бою всех способных к военной службе людей, добровольно предложивших свои услуги, и сам отправился с ними в Ардейский лагерь, чтобы и там возбудить войско против царя. Начальство в Риме он предоставил Лукрецию, которого Тарквиний уже прежде назначил наместником Рима (praefectus urbi). Во время этого возмущения Туллия, ненавистная царица, бежала из города с, сопровождаемая проклятиями. Войско, стоявшее перед Ардеей, приняло Брута с восторгом и тотчас же присоединилось к народному решению. В то время, когда Брут шел в Ардею, царь, получив известие о происходившем в Риме, поспешил туда из лагеря; он нашел ворота города запертыми и услышал о своем изгнании.
Секст Тарквиний переселился в Габии (город, отданный ему в полную собственность).
Позже этруски пытались восстановить свою власть, но неудачно. Один из таких заговоров закончился личной трагедией для самого Луция Юния. В него оказались втянуты его сыновья … И они были казнены!
Гийом Летьер. Луций Юний Брут обрекающий своих сыновей на смерть
Народ заботился о сохранении своей свободы, и консул Тарквиний Коллатин, несмотря на то, что его образ мысли и действий был безупречен, возбуждал подозрение уже одним своим именем. Тарквинии, говорил народ, не научились жить жизнью честных людей: имя их возбуждает подозрения, оно опасно для свободы; до тех пор, пока есть в городе хотя один Тарквиний, за свободу нельзя ручаться, а тут даже правление находится в руках Тарквиния. Когда Брут заметил эти подозрительные сомнения граждан, он созвал народное собрание и, прочтя вслух клятву народа, что этот последний не будет терпеть в городе никакого царя и вообще никакую власть, от которой народу может грозить какая бы то ни было опасность, – обратился к своему товарищу с просьбой, чтобы он добровольно удалился и тем избавил граждан от тревожного чувства, возбуждавшегося в них присутствием в городе царского имени Тарквиниев. Для консула это предложение было сперва так ново и неожиданно, что он сначала онемел от изумления; когда же, наконец, он захотел возразить, первые сановники государства окружили его с настоятельными просьбами принести эту жертву отечеству. Даже его тесть, старый Спурий Лукреций, горячо присоединился к этим просьбам. Но так как Коллатин медлил подчиниться народной воле, то Брут лишил его должности решением народного собрания, а бывший народный консул отправился со своим имуществом в Лавиниум. Вслед за тем Брут добился вынесения еще одного нового народного решения: чтобы все поколение Тарквиниев было изгнано из пределов римского государства. По рассказу Ливия, Коллатин по настоянию своих друзей добровольно отправился в изгнание. На его место Брут избрал себе в товарищи Публия Валерия, и народ утвердил это избрание.
Царь Тарквиний не желал выпустить из рук власть и начал придумывать средства, как снова возвратить власть. Он отправил послов в Рим, которым поручил, не упоминая о его желании возвратиться, требовать только выдачи его имущества. Между тем как в сенате шли совещания и прения по этому делу, послы завязали со знатными гражданами отношения, имевшие целью ниспровергнуть новый порядок вещей и снова возвратить в Рим царскую фамилию. Главными и деятельнейшими заговорщиками были братья Вителлии и братья Аквиллии; первые были близкие родственники Брута, женатого на их сестре Вителлии; Аквиллии были племянниками консула Коллатина. Стараниями этих людей в заговор было вовлечено еще значительное число знатных юношей, которые прежде были дружны с сыновьями Тарквиния и, недовольные новым порядком, жаждали возвращения прежней веселой жизни, какую они вели с молодыми Тарквиниями. Даже сыновья Брута, Тит и Тиберий, последовали увещеваниям своих дядей и приняли участие в преступных замыслах.
Между тем в сенате было решено выдать Тарквинию его имущество, и посланники воспользовались тем сроком, который был предоставлен им консулами для получения этих имуществ, чтобы вести дальнейшие переговоры с заговорщиками. Вечером накануне своего отъезда они собрались на ужин в доме Вителлиев; тут много говорилось о составленном плане и посланникам были переданы также письма заговорщиков к Тарквинию. Все присутствующие считали себя в совершенной безопасности. Но один раб, по имени Виндиций, слышал все, видел передачу писем ... Консулы арестовали посланников и заговорщиков, и так как найденные письма подтвердили показание раба, то изменников тотчас же заковали в цепи. Несмотря на то, что посланники злоупотребили своими посольскими правами, их выпустили беспрепятственно из города, но царского имущества не возвратили. Сенат отдал это имущество народу Рима, для того чтобы, сделавшись его участником в ограблении царской фамилии, и чтобы ни что не могло помириться Рим с последним царем. Поле между Капитолием и Тибром, тоже принадлежавшее Тарквинию, было посвящено богу Марсу и с тех пор называлось Марсовым полем (campus Marcius).
Преступление его сыновей было очевидно, они сами не отрицали своей вины. «Ликторы, – сказал Брут, исполняйте свою обязанность».
И ликторы схватили юношей, сорвали с них платье, связали им на спине руки и стали бить розгами; потом повалили на землю и секирами отрубили головы. Брут сидел неподвижно на своем судейском кресле и без внешних признаков скорби смотрел, как истекали кровью его сыновья, бывшие единственной надеждой его дома. Потом, закрыв голову и лицо, он удалился с места казни; то, что было для него дороже всего на свете, он принес в жертву свободе и отечеству. Остальные заговорщики также были осуждены на смерть ...
Тарквиний попытался вернуть себе власть силой оружия. Он стал объезжать города Этрурии и просил помощи. Жители городов Тарквиниев и Вейев снарядили для него войско; первые потому, что он был с ними в родстве, вторые – в надежде отомстить римлянам за многие поражения ... Когда они вторглись в римские владения, навстречу им двинулось римское войско под предводительством обоих консулов. Оно устроилось в боевом порядке на двух священных местах, из которых одно называлось Арсийский лес, а другое – Эзовиев луг. Валерий вел пехоту, а впереди шел Крут во главе конницы. В бою римляне победили, но победа была достигнута ценой жизни Брута, отца их свободы.
Труп его был похоронен с большой торжественностью, и консул Валерий произнес над ним надгробную речь. Римские матроны в течение целого года оплакивали его как мстителя за оскорбление чести женщины. Память Брута всегда чтилась римлянами как память основателя римской свободы, человека, который из-за этой свободы не пощадил жизни собственных детей и наконец пал в битве за нее. Благодарные потомки воздвигли ему железную статую, изображавшую его с обнаженным мечом в руке, и поставили эту статую в Капитолии между изображениями семи царей.
Со смертью Люция Юния Брута (28 февраля 509 г. до н.э.) окончилось существование патрицианского рода Юниев, так как оба казненных сына были его единственными детьми. Убийца Цезаря, Марк Юний Брут, был по рождению плебей и, следовательно, не был потомком этого древнего Брута.
В итоге, монархия была свергнута и началась история Римской республики.
Была введена система сменяемых консулов, которые выбирались всеобщим голосованием каждый год. Причем целенаправленно было два консула, чтобы не было никакого единоначалия. Сильно был расширен сенат и его полномочия, чтобы консулы не оставались без присмотра, то есть та система власти, которая просуществовала в Риме сотни лет и привела к его величию. Это и стало результатом деятельности Луция Юния Брута.