Тортю (ранее Тортуга, на французском Île de la Tortue, на испанском Isla Tortuga, — «остров-черепаха»; на гаитянском креольском Latòti) — скалистый остров в Карибском море к северо-востоку от Наветренного пролива. Его французское название – Тортю, испанское – Тортуга. По распространенной легенде, свое название Isla Tortug этот остров получил из-за его формы, напоминающей черепаху. Существует даже легенда, что Колумб сказал, увидев его: «Вот место для черепахи, на которой покоится мир». Но вряд ли и Колумб, и Алонсо де Охеда стали бы тратить время на изучение очертаний берегов маленького и малоинтересного островка. Поэтому более вероятно, что остров был назван так из-за обилия морских черепах, обитающих в его водах.
А французские буканьеры называли Торью «Островом свиней». Испания в 1697 г. официально отдала Тортугу Франции, как часть Сан-Доминго. Сегодня Тортуга принадлежит острову Гаити.
В XVII в. остров Тортю (тогда Тортуга) являлся крупным центром пиратства в Карибском море.
Остров отделён узким проливом Тортю (другое название — пролив Тортуги) шириной около 8 км (4 морские мили) от северо-западного берега острова Гаити (бывшая Эспаньола). Площадь острова 180 км², входит в Северо-Западный департамент Гаити.
Находится Тортуга к востоку от Кубы, севернее Гаити, численность населения в настоящее время – около 30000 человек.
Климат острова тропический, дожди обычно идут в апреле–мае и октябре-январе, в другие месяцы их почти не бывает.
Северное побережье Тортуги («Железный берег») Александр Эксквемелин в своей книге «Пираты Америки» назвал «очень неприветливым», здесь есть лишь небольшая бухта Трезор, куда могут приставать только лодки, да и то, лишь в тихую погоду. На южном побережье имеются две гавани. Более крупная, где находится городок Бастер, в описываемое время носила громкое название Пуэрто-дель-Рей (Королевский порт). Примерно в 2 км к западу от неё находится Кайонская бухта (Kayonskoy baie), сюда могут заходить только небольшие суда.
После того, как в XVI в. испанские конкистадоры уничтожили все местное индейское население, сюда время от времени стали наведываться испанские рыбаки с Эспаньолы (Гаити) и Кубы, а также иностранные контрабандисты и пираты. Их суда бросали якорь в Кайонской бухте — единственной удобной гавани, расположенной на южной стороне острова.
На Тортуге часто укрывались от испанцев французские контрабандисты. Так, в 1582 г. здесь оказался экипаж французского судна «Лион», его моряки оставались здесь несколько недель. В 1583 г., перебив охрану галеры, на которой они были гребцами, бежали на Тортугу более 20 пленных французов. Но это были лишь «гости» острова.
Все изменила европейская политика: в 1597 г. Испания закрыла восставшим против её короля Нидерландам доступ к морской соли португальских портов — а без неё останавливалась приносившая огромные прибыли торговля солёной селедкой с балтийскими странами. Голландцы решили послать конвои (грузовые суда под эскортом военных) к солончакам Новой Андалусии, но уже в 1605 г. португальский флот сжёг и захватил все корабли северных «нарушителей». На пустынный островок голландцы обратили внимание случайно. В XVII в., отняв на несколько десятилетий у португальцев северо-восток Бразилии (с сахарными плантациями), они использовали соляные транспортники (zoutvaerders) для переброски в Новый Свет солдат и военных грузов. Чтобы суда не возвращались пустыми, их капитанам приказывали загрузиться солью на островах Бонэйр и Кюрасао — и на том же пути моряки обратили внимание на солончаки Тортуги. К счастью для них, испанский военный инженер Хуан Баутиста Антонелли, обследовавший остров, счёл запасы там несущественными — и испанцы не стали посылать туда десант, как на другие острова у Карибского берега континента. Это дало Нидерландам шанс закрепиться и начать тихо-мирно добывать соль.
Лишь в начале XVII в. на Тортуге обосновались испанские рыбаки, а в 1605 г. сюда пришли некоторые жители (охотники-буканьеры; они, кроме прочего «ходили» на большую землю (на Гаити (Эспаньолу)) на охоту, добывать шкуры одичалых быков и свиней) северного и западного побережья Эспаньолы недовольные распоряжением властей о переселении на южный берег. И контрабандисты, и буканьеры связей с «большой землей» (так они называли Эспаньолу) не прерывали.
С 1605 г. испанское правительство оставило западную Эспаньолу, но колониальная полиция продолжала нападать на охотников. Гористая и неприступная с севера и с единственной удобной гаванью Бастер на юге, Тортуга служила буканьерам надёжным убежищем. После 1610 г. на остров стали наведываться французские, английские и голландские купцы, которые покупали здесь красное («бразильское») дерево. Заходили на Тортугу и корсары – в основном французские, но порой и английские. Французский иезуит Шарлевуа в середине XVII в. оценивал общую численность буканьеров Тортуги и западной части Эспаньолы в 3000 человек.
В 20-е гг. XVII в. охотники построили там небольшой посёлок близ гавани, в котором сдавали жильё заезжим торговцам. Позже посёлок разросся за счёт иммигрантов из Старого Света. Охотники с Тортуги стали «подрабатывать» пиратством, а после того как в конце 20-х гг. в этом районе могущество Испании было существенно подорвано голландскими флотилиями, из гавани Тортуги стали совершать регулярные рейды флибустьеры, первым из которых был, согласно Эксквемелину, некто Пьер Ле Гран.
Французы, основав в своё время колонию на острове Сен-Кристофер и основательно укрепив её, в 1625 г. снарядили несколько судов и послали их на запад в поисках новых мест. Вначале они высадились на берегу острова Гаити, но, увидев, что он занят испанцами, решили, что лучше всего обосноваться на острове Тортуга. Они расправились с малочисленными испанскими колонистами, которые там жили, и примерно полгода жили спокойной жизнью. Позже они отправились домой, и возвратились с новыми поселенцами, решив заложить на острове плантации.
В 1629 г. испанцы снарядили несколько кораблей и высадились на Тортуге, чтобы занять её снова. Испанские корабли обстреляли небольшую деревню в единственной удобной для больших судов бухте на юге Тортуги, потом высадились солдаты, но буканьеры к тому времени уже скрылись в глубине острова (в том же 1629 г. испанцы нанесли жестокий удар по принадлежавшему Великобритании острову Невис). Закрепиться испанцам не удалось, поскольку поселенцы сразу же скрылись в лесах, а позже ушли на каноэ в море. У французов было большое преимущество: у них не было ни женщин, ни детей, каждый мог быстро скрыться, найти себе пропитание и легко известить соотечественников о случившемся и тем самым помешать испанцам построить на острове укрепления. Французы выбрали момент, когда почти все испанцы перебрались на Гаити, и возвратились на Тортугу, перебив всех, кто там находился, а затем уничтожили вернувшихся испанцев. Так они снова стали хозяевами острова.
Начало колонизации острова обычно датируется 1630 г. В тот год свои претензии на владение Тортугой заявил отряд из 150 английских и французских авантюристов, возглавляемый капитаном Э. Хилтоном. Однако известно, что ещё до них в Кайонской гавани нередко бывали как пираты, так и вольные охотники с Эспаньолы — буканьеры. Так, губернатор Кубы Ф. де Венегас ещё 3 августа 1621 г. писал королю Испании, что отправленные им два сторожевых галеона захватили на рейде Тортуги английский пиратский фрегат с командой из 25 человек; все пленные были повешены за то, что в течение 3 лет мародерствовали в окрестных водах.
Капитан Э. Хилтон до появления в Кайоне был торговым партнером лондонского купца Т. Литтлтона, а с 1628 г.— губернатором острова Невис (Малые Антильские острова), которым он управлял от имени графа Карлайла, лорда-собственника Карибских островов. В сентябре 1629 г., когда Хилтон находился по коммерческим делам в Лондоне, к Невису подошёл сильный испанский флот в составе 24 военных галеонов и 15 фрегатов. В результате испанского нападения плантация Хилтона была уничтожена. Не получив нового кредита у своего финансового патрона Литтлтона, он вынужден был вернуться на Невис и, объединив вокруг себя разорившихся плантаторов (фермеров), несостоятельных должников и пиратов, отправился искать удачу на других островах. Знакомство с флибустьерамии — морскими разбойниками — помогло ему остановить свой выбор на острове Тортуга, куда он и прибыл в начале 1630 г.
Захват Тортуги иностранными авантюристами встревожил испанские колониальные власти на Эспаньоле. В том же году или в начале 1631 г. карательная экспедиция, губернатора Санто-Доминго Г. де Чавеса, овладела Тортугой и разрушила основанное Хилтоном поселение. 15 пленных плантаторов были повешены. Однако как только испанцы ушли, оставив в Кайоне лишь небольшой гарнизон из 29 солдат, англичане заручились поддержкой буканьеров Эспаньолы перебили их, и с их помощью снова захватили Тортугу.
Убедившись, что без военной и финансовой помощи из метрополии колония не сможет существовать, авантюристы Тортуги решили найти себе влиятельных покровителей. В Лондоне их агенты вышли на директоров Компании острова Провиденс (далее — КОП), учрежденной в ноябре 1630 г. благодаря стараниям графа Уорвика, лидера пуританской партии в парламенте Дж. Пима и других. Эта компания стремилась превратить Карибские острова Провиденс (Провиденсия у побережья Никарагуа), Сан-Андрес и ряд других в укрепленные базы для «досаждения испанцу и перехвата его сокровищ, с помощью которых он беспокоит и подвергает опасности многие христианские страны и разжигает войны против последователей реформаторской религии». Компаньонам пираты обещали выплачивать ей «вознаграждение из 5 % продуктов, производимых ежегодно».
Для содействия колонистам Тортуги руководители КОП избрали специальную комиссию. Решено было отправить на остров необходимые припасы, 6 пушек и военное снаряжение. Сам остров переименовали в «Остров Ассоциации». Параллельно Хилтон наладил связи с каперами, пиратами и контрабандистами, предложив им гавани южной части Тортуги в качестве продовольственной базы и места сбыта добычи.
Отношения между Лондоном и авантюристами Тортуги с самого начала складывались непросто, так как колонисты упорно не желали считаться с монопольным правом компании на торговлю. Руководителям КОП, например, стало известно, что французские и голландские контрабандисты вербуют на Наветренных островах лесорубов, привозят их в Кайон и там заготавливают ценную древесину, а затем продают в портах Франции и Нидерландов. Желая успокоить патронов, Хилтон в феврале 1633 г. направил в адрес казначея компании Дж. Пима донесение о том, что ему удалось купить у голландских каперов 40 негров-рабов, половина которых стала собственностью КОП и была использована на лесоповале.
Не ограничиваясь тайными сделками с иностранными контрабандистами, Хилтон превратил Тортугу в пиратское «гнездо», куда разбойники различных национальностей свозили добычу. В 1633 г. сюда пожаловал на судне «Хантер» английский пират Т. Ньюмен. «Хантер» отплыл из Англии с несколькими пассажирами, чтобы, как было официально объявлено на таможне в Дувре, «рубить лес на Тортуге». Однако перед самым отплытием владельцы корабля заявили, что у них имеется голландское каперское свидетельство, разрешающее им захватывать испанские суда. Возле Канарских островов «Хантер» взял на абордаж два испанских судна, одно из которых было переоснащено (для разбоя) в Кайонской гавани. Больше года Ньюмен разбойничал в водах Кубы, Эспаньолы и Пуэрто-Рико, заходя на Тортугу для пополнения запасов продовольствия, после чего, набив трюмы сокровищами, вернулся в Европу (декабрь 1634 г.).
Тогда же на Тортуге поселилось около 80 выходцев из Нормандии. Отношения между ними и английскими поселенцами были весьма натянутыми, в результате французы даже попытались продать права на Тортугу нидерландской Вест-Индской компании.
После смерти Э. Хилтона (1634 г.) авантюристы Тортуги избрали его преемником К. Уормли. В конце того же года Кайон посетил голландский шкипер Р. Эверстен. В письме директорам КОП он сообщал, что в колонии постоянно проживает около 150 человек, не считая французских буканьеров, бежавших сюда с Эспаньолы; форт находится в плачевном состоянии, а дисциплина отсутствует вовсе. Губернатор Уормли основное внимание уделял извлечению прибылей из сделок с пиратами. О ситуации на Тортуге узнали также и испанцы. В этом им помог дезертир-ирландец, фигурирующий в документах под именем «дон Хуан де Морфа Херальдино». В середине 1634 г. он вместе со своим братом, католическим священником, захватил в Кайонской бухте барку (при этом его брат был застрелен) и бежал в Картахену, откуда его переправили в Санто-Доминго, к президенту аудиенсии Г. де Чавесу. Последний три месяца обдумывал план нападения на Тортугу и, в конце концов, оставил его осуществление своему преемнику А. де Сереседе. В конце года в Санто-Доминго была снаряжена экспедиция из 250 солдат, которую возглавил Р. Ф. де Фуэмайор.
В январе 1635 г. испанские корабли вошли в Кайонскую бухту. Согласно испанским источникам, в тот момент на острове и на стоявших в гавани судах находилось около 600 человек, включая женщин, детей и негров-рабов. Поскольку пушки форта оказались непригодными для стрельбы, Фуэмайор с 30 солдатами без труда захватил это укрепление. Во время стычки губернатор Уормли был убит (по другой версии, он бежал на лодке в Виргинию). Развивая наступление, отряд из 200 солдат-испанцев бросился к поселку, рассеял большую толпу англичан и французов и захватил 70 пленных. Несколько человек испанцы зарубили или повесили, а затем, разорив табачные плантации и разрушив дома, вернулись в Санто-Доминго. В качестве трофеев они привезли с собой 6 пушек, 180 мушкетов и 4 флага.
Интересно, что французский миссионер Ж.-Б. дю Тертр датирует захват Тортуги 1638 г. У него эту дату позаимствовали другие французские авторы. Но М. А. Пенья Батлье, проводивший изыскания в испанских архивах, не обнаружил документов, подтверждающих версию об испанском вторжении на остров в 1638 г.
Компания острова Провиденс узнала о захвате Тортуги в марте 1635 г. и тогда же предприняла ряд мер по освобождению острова. Новым губернатором Тортуги был назначен капитан Н. Рескеймер (Рискиннер) — предприимчивый фламандец, имевший опыт торговли с Вест-Индией. В Америку он отплыл в апреле на борту капера «Экспектейшн». Однако правление его было недолгим. В начале 1636 г. директора КОП получили известие о том, что Рескеймер заболел тропической лихорадкой и умер. Управление делами колонии взял на себя выборный совет; в это время на острове проживали 80 англичан и около 150 негров-рабов.
В это же время (в 1635 г.) произошло событие, надолго определившее судьбу Эспаньолы, Тортуги, флибустьеров и буканьеров. В том году французский корсар (уроженец города Дьепп) Пьер Легран, капитан жалкого 4-х пушечного люгера, на котором и команды было всего 28 человек, сумел захватить испанский 54-х пушечный флагманский галеон.
Конечно, главной причиной такой неслыханной победы стала невероятная беспечность испанцев, которые просто не поверили в то, что столь маленький и несерьезный кораблик может атаковать их мощное судно. Атака была полной неожиданностью для пребывающих в сиесте капитана, офицеров и матросов галеона.
Угрожая взорвать пороховой погреб галеона, Легран вынудил испанцев сдаться. Экипаж корабля был высажен на острове Эспаньола, галеон приведен в Дьепп и продан там вместе с грузом. После этой победы Леклерк получил прозвище Пьер Великий. Резонанс и в Европе, и в Новом Свете был поистине грандиозным. И дело не только в огромной стоимости и галеона, и колониальных товаров, которые он перевозил. Удар по репутации Испании и её флота был поистине страшным, и потому было принято решение жестоко мстить всем флибустьерам Антильских островов.
Пиратов найти нелегко, а желание получить награды и звания, отчитавшись об успешно проведённой операции, было очень большим. И потому, удар был нанесён по мирным буканьерам Эспаньолы. Из-за их демонстративно независимого образа жизни и «асоциального» поведения испанцы всегда относились к ним с большим предубеждением и недоверием, и поводом для расправы с ними воспользовались с большим удовольствием. Несколько сотен не ожидавших нападения буканьеров были убиты испанскими солдатами. Уцелевшие ушли в лес и начали охоту уже на испанцев, которые теперь несли огромные потери от меткого огня невидимого противника. Эксквемелин так писал о снайперских навыках буканьерах: «Иногда они устраивают соревнование на меткость. В виде мишени обычно выбирают апельсиновое дерево, по которому нужно стрелять, стараясь сбить как можно больше апельсинов, не задев веток. И получается это у них лихо – я сам тому был свидетелем». Другой автор, Иоганн Вильгельм фон Архенгольц, сообщает: «С этих пор буканьеры дышали только местию. Кровь потекла ручьями; они не разбирали ни возраста, ни пола, и ужас их имени стал распространяться более и более».
Многие испанские деревни Эспаньолы были сожжены, оставшиеся в живых колонисты в страхе бежали с насиженных мест, испанские войска ничего не могли поделать с неуловимыми партизанами. И тогда было принято решение уничтожать на острове диких быков и свиней – за два года испанцы перебили их всех, превратив остров в пустыню. Большинство буканьеров вынуждены были перебраться на Тортугу. И теперь у них просто не было выхода: лишившись единственного источника дохода, они пополнили экипажи флибустьерских кораблей. Именно с тех пор слова «флибестьер» и «буконьер» многими стали восприниматься, как синонимы.
Эффект от операции испанцев был обратным их ожиданиям: именно после того, как буканьеры присоединились к флибустьерам, и начался «золотой век» пиратов в Карибском море. Буканьеры были, например, на кораблях Кристофера Мингса, атаковавшего Сантьяго-де-Кубу и Кампече, и во флотилии флибустьера Эдварта Мансфелта. Около 200 французских буконьеров приняли участие в походе Генри Моргана на Панаму, и, по свидетельству Эксквемелина, «у них были наилучшие ружья и все они слыли прекрасными стрелками».
Новое «заселение» Тортуги произошло в конце 1639 г., когда с островов Сент-Кристофер (Сент-Киттс) и Невис в Кайон прибыло около 300 английских авантюристов, избравших своим губернатором капитана Р. Флоуда. Вскоре, однако, он был смещён и новым губернатором стал некий капитан Джеймс (Шарлевуа называет этого человека Уиллисом). В начале следующего (1640) года Джеймс обратился к директорам КОП с просьбой прислать в Кайон оружие и боеприпасы, обещая взамен платить компании подушный налог. Просьба была одобрена, и в июне Дж. Пим приступил к подготовке экспедиции на остров.
Итак, в начале 1639 г. в результате внезапной атаки, в которой приняли участие около сотни англичан, испанцы были изгнаны с Тортуги. Французские флибустьеры и буканьеры быстро вернулись на «гостеприимный» остров. При этом выяснилось, что всё это время на Тортуге продолжали жить, укрывавшись от испанцев в глубине острова, некоторые буканьеры и поселенцы, которые радостно приветствовали старых друзей. Однако командир англичан Виллис стал притеснять французов, при малейшем неповиновении, отбирая у них имущество, а самих, отправляя на северный берег Эспаньолы. Отношения между англичанами и французами обострились. Часть последних перебралась на Эспаньолу и запросила помощи у генерал-губернатора Французских Антилл Ф. Л. де Пуанси, рыцаря Мальтийского ордена. Филипп Пуанси, резиденция которого находилась на острове Сент-Кристофер, предложил военному инженеру-гугеноту Ле Вассеру / Франсуа Ле Вассёр (Левассер или Левассёр) отправиться с верными людьми на Тортугу, захватить её и присоединить к владениям Франции. Проблема Ле Вассёра заключалась в том, что он был гугенотом в окружении католиков. Начальство его недолюбливало, сам он искал повода получить какую-нибудь самостоятельную должность, чтобы поменьше зависеть от недругов. Посадив на борт корабля около 50 солдат-гугенотов, Левассер в конце мая или начале июня прибыл к северо-западному берегу Эспаньолы, обосновался на островке Пор-Марго (в 12 милях от Тортуги) и в течение лета накапливал силы, вербуя буканьеров и пиратов. В конце августа 1640 г., получив сообщение о захвате англичанами французского торгового судна, он неожиданно высадился в Кайоне и практически без сопротивления со стороны местных жителей овладел островом. 15 ноября Пуанси написал отчет о захвате Тортуги французами и отправил его в Париж директорам Компании островов Америки, обладавшим монопольным правом на торговлю с Вест-Индией.
Н. М. Круз выдвинул версию о том, что Левассер не мог захватить Тортугу в августе 1640 г., так как в одном из английских документов, датированном 26 декабря 1640 г., Джеймс всё ещё фигурирует как правитель острова. По мнению Круза, Левассер сместил Джеймса не в 1640, а в 1642 г. Однако большинство исследователей не считает версию Круза убедительной.
2 ноября 1641 г. между Пуанси и Левассером было заключено соглашение из 13 статей. Договор предусматривал свободу вероисповедания, предоставлял губернатору право открыть в Кайоне магазин и взимать налоги с жителей острова, владевших какой-либо собственностью. Колонистам запрещалось частным порядком снабжать провизией приходившие на Тортугу корабли, включая и пиратские. Статья 8 регламентировала распределение доходов от налогов и пошлин, статья 11 обязывала Левассера построить дома и форты в местах, удобных для защиты острова, а статья 13 обязывала колонистов приобретать все необходимые им товары только у Левассера, Пуанси или их уполномоченных.
Став хозяином Тортуги, Левассер прежде всего позаботился о строительстве форта, названного Ля-Рош (Скала). Крепость была устроена на вершине горы, которая нависала над гаванью Бас Тер на юге острова — единственным местом на Тортуге, где могли причалить крупные корабли. Крепость представляла собой каменную площадку в форме квадрата со стороной 20 м, была вооружена 4 пушками (2 железными и 2 бронзовыми), имела казарму для гарнизона, а также спрятанные в пещере склады с продовольствием и боеприпасами. Попасть в крепость можно было только по втягиваемой в случае необходимости наверх железной лестнице, а также по веревочной лестнице, которую защищал от вражеского огня обитый железом короб. На вершине горы был ключ с родниковой водой. Надежность форта была проверена во время испанского нападения в 1643 г. По данным дю Тертра, испанская карательная экспедиция состояла из 10 кораблей и примерно 1000 человек. Трудно сказать, удалось бы колонистам выстоять, если бы на помощь к ним не пришли буканьеры и пираты с Эспаньолы. Потеряв в сражении более ста человек, испанцы отступили. Ряд исследователей, например, К. де Утрера, отрицает возможность испанского нападения на Тортугу в 1643 г., так как в испанских архивах не найдены документы, подтверждающие это. Информация французского историка Ж. Блона о том, что испанцы в 1645 г. на 5 галеонах с 600 солдатами пытались захватить Тортугу, тоже не подтверждается другими источниками.
Упрочив свою власть на острове, Левассер отказался подчиняться генерал-губернатору Французских Антилл. Католики, проживавшие на острове, были подвергнуты гонениям, а их церковь сожжена. Кроме того, Левассер стал самочинно выдавать каперские свидетельства флибустьерам, базировавшимся на Тортуге, присваивая себе обязательные отчисления, которые они делали в пользу французского короля и генерал-губернатора. Пуанси направил в Кайон двух эмиссаров — своего племянника Р. де Лонвийе и контролера Р. де Курпона, которые должны были убедить Левассера посетить генерал-губернатора, чтобы «получить там подкрепления» для основания крупной колонии на Сен-Доменге (западная часть Гаити), но правитель Тортуги не дал заманить себя в ловушку; посланцы генерал-губернатора уехали из Кайона ни с чем. На предложение директоров компании островов Америки прислать на Тортугу дополнительных солдат (октябрь 1642 г.), высокомерно ответил, что «весьма укрепил себя, снабдил пушками, оружием и амуницией, которые дал этому острову сам Господь, и, видимо, больше не нуждается в людях для его сохранения».
Авторитет Ле Вассёра после его побед поднялся настолько, что он начал от своего имени выдавать флибустьерам Тортуги каперские свидетельства. По свидетельству современников, он управлял островом «скорее как король, нежели как губернатор». К тому же он стал притеснять католиков, превратив свой остров в «маленькую Женеву». Уже в 1643 г. руководство компании островов Америки обратилось к де Пуанси с просьбой «захватить Левассёра на острове Тортуга». Вот только сделать это было совсем не просто.
Между тем значение Тортуги как стратегической базы флибустьеров росло. После уничтожения базы корсаров на острове Провиденс сюда стали заходить и английские корабли. Жан-Батист дю Тертр писал, что пираты, «захватывая у испанцев богатые призы, смогли быстро обогатить как жителей (Тортуги), так и губернатора».
Если верить некоторым современникам, последней каплей стало оскорбление, которое Ле Вассёр нанёс генерал-губернатору Филиппу де Пуанси. Диктатор Тортуги по дешевке приобрёл у капитана одного из корсарских судов серебряную статую девы Марии. Узнавший об этом губернатор, решил, что данная реликвия вполне подходит для его личной часовни, и обратился к Ле Вассёру с просьбой подарить ему скульптуру, ссылаясь на то, что протестантам, вообще-то, не полагается пользоваться католическими реликвиями. Ле Вассёр отправил ему деревянную копию статуи, написав в письме, что католики, как люди духовные, не придают значения материальным ценностям, а вот он – гугенот и еретик, и потому отдает предпочтение презренным металлам.
Следующую попытку сместить непокорного губернатора шевалье де Пуанси предпринял весной 1652 г. В это время на остров Сент-Кристофер прибыл 22-х пушечный фрегат под командованием рыцаря Мальтийского ордена Т. де Фонтенэ (Тимолеона Огмана де Фонтенэ), и генерал-губернатор предложил ему выбить Левассера с Тортуги и занять его место. 29 мая между Пуанси и Фонтенэ было заключено соглашение; Фонтенэ должен был арестовать губернатора Тортуги, провести ревизию всей добычи, доставленной в Кайон пиратами и корсарами, взять во владение форт Ля-Рош и половину земель острова. Все имущество Левассера следовало конфисковать и разделить на две части: одна часть предназначалась Пуанси, другая — Фонтенэ.
Фонтенэ отплыл с Сент-Кристофера в сторону Новой Гранады (сегодня Колумбия), захватил там несколько испанских кораблей, а затем пошёл к Эспаньоле, где узнал о смерти Левассера (получивший прозвище Kanyuk (хищная птица из семейства ястребиных)). Губернатор погиб от рук двух заговорщиков — Тибо и Мартэна (помощников, лейтенантов Левассера). По одной из версий, причиной ссоры стала любовница одного из лейтенантов, которую Ле Вассёр то ли похитил, то ли оскорбил. Но, возможно, обстоятельства смерти Ле Вассёра были менее романтичными, некоторые утверждают, что женщина была ни при чём, и смертельный удар этот авантюрист получил в пьяной драке.
Фонтенэ поспешил на Тортугу, высадил в Кайоне десант из нескольких сот человек и принудил убийц Левассера сдать ему форт Ля-Рош (позже он построил в нём ещё 2 бастиона). После этого, объявив себя «королевским губернатором Тортуги и Берега Сен-Доменг», шевалье де Фонтенэ восстановил на острове католицизм, после чего позаботился о строительстве дополнительных фортификаций. Заместители Ле Вассёра уступили ему в обмен на «забвение» «досадного инцидента» с бывшим губернатором и сохранение всего имущества. Пираты по-прежнему могли использовать Кайонскую гавань в качестве убежища; им были обещаны новые каперские свидетельства против испанцев. Мальтийский рыцарь проявил большой интерес к сотрудничеству с корсарами всех мастей, сразу же выдав каперские свидетельства двум английским капитанам, двум фламандским, двум французским и некоему кубинскому мулату по имени Диего. Это было только начало, скоро число «клиентов» де Фонтенэ возросло до 23, по словам Шарлевуа, «Тортуга сделалась вместилищем всех корсаров, и число этих пенителей моря росло с каждым днём». Не довольствуясь процентами «с продаж» награбленного, де Фонтенэ отправлял в корсарские рейды и собственный 22-х пушечный фрегат (под командой своего заместителя).
В результате за самое короткое время флибустьеры Тортуги одержали ряд впечатляющих побед. Вначале были захвачены 2 испанских галеона, направлявшиеся из Пуэрто-Бельо в Гавану. Затем на траверзе Пуэрто-Платы корсары из Тортуги атаковали «серебряный флот», захватив три галеона и потопив четвертый. Два французских капера ограбили галеон между Картахеной и Пуэрто-Бельо (любопытно, что экипажи этих судов состояли из негров, которыми командовали «белые»). Один из отрядов Тортуги разорил небольшой город Ла-Вега на северном побережье Эспаньолы, другой – захватил все товары, выставленные на рынке в Барранкилье у Картахены, третий – напал Пуэрто-де-Грасьяс. В августе 1652 г. французские корсары захватили кубинский город Сан-Хуан-де-лос-Ремедьос, ограбив сокровищницу местной церкви и захватив заложников, которые были отвезены ими на Тортугу с целью получения выкупа. А флибустьеры Робера Мартэна напали на индейские деревни побережья залива Кампече (Мексика), захватив их жителей в рабство.
По испанским данным, в 1653 г. Кайон покинули 23 пиратских судна, отправившихся на промысел к берегам Эспаньолы, Кубы, Ямайки, Панамы и Новой Гранады. Крупный отряд проник во внутренние районы Никарагуа, где был ограблен и сожжён город Нуэва-Сеговия.
Встревоженные активизацией флибустьерства, испанские колониальные власти приступили к сбору разведывательной информации о Тортуге. Допросы пленных английских и французских пиратов позволили губернатору Санто-Доминго Х. Ф. Монтемайору получить сведения о состоянии дел на Тортуге и о степени её защищенности. По испанским оценкам, в Кайоне в то время постоянно проживало 250 человек, способных носить оружие. Монтемайор решил, что их можно будет выбить с Тортуги при помощи 350 солдат. Согласно «Сообщению об отвоевании острова Тортуги, который защищали войска Франции и которым управлял Тималеон де Фонтенэ, рыцарь ордена Святого Иоанна», руководителем операции был назначен капитан Г. де Рохас Валье-и-Фигероа, командиром пехотинцев — Х. де Морфа Херальдино, сержант-майором — Б. Кальдерон-и-Эспиноса.
4 декабря 1653 г. корабли экспедиции покинули Санто-Доминго, но в открытом море были разбросаны штормом. Возобновить экспедицию удалось лишь 30 декабря. Захватив близ Монте-Кристи три французских судна, испанцы подошли к Тортуге и 6 января 1654 г. появились на рейде Кайона. Под прикрытием корабельной артиллерии на берег был высажен десант, который захватил поселок, а затем осадил форт Ля-Рош. Французы оказали неприятелю упорное сопротивление и согласились сдаться лишь после того, как договорились с испанцами о почётных условиях капитуляции. 19 января Рохас и Фонтенэ подписали соглашение, по которому французы обязались навсегда покинуть форт и остров. Им разрешили уйти с развернутым флагом, имея при себе лишь нательную одежду, двухмесячный запас провизии и 30 рабов; кроме того, 25 солдат гарнизона могли взять с собой заряженное огнестрельное оружие — по одному стволу на человека.
На следующий день шевалье де Фонтенэ покинул форт с 330 безоружными людьми и 25 вооруженными солдатами. Вместе с женщинами и детьми общее число изгоняемых с Тортуги колонистов превышало 500 человек.
Тортуга досталась испанцам малой кровью: они потеряли всего двух человек, тогда как французы — около 30 человек. Победителям достались форт с 44 пушками, две платформы с 70 пушками, запасы пороха, ядер, пуль, холодного и огнестрельного оружия, корабля и 8 барок. Чистая прибыль от этой экспедиции составила 20000 дукатов.
Для удержания Тортуги и предотвращения использования её в качестве главного пиратского убежища губернатор Эспаньолы решил оставить там гарнизон из 150 пехотинцев под командованием Б. Кальдерона. Им пришлось ещё раз сразиться с Фонтенэ, не отказавшимся от намерения вернуть своё владение. Обосновавшись в Пор-Марго на северном берегу Эспаньолы, он собрал отряд из 120 французов, к которым вскоре присоединились голландские контрабандисты. На трёх судах они появились 15 августа того же года у берегов Тортуги и блокировали вход в гавань. Губернатор Санто-Доминго, узнав об этом, срочно отправил на помощь Кальдерону три фрегата. 24 августа Фонтенэ попытался штурмовать форт, но испанцы сражались стойко и отбили все атаки. Спустя восемь дней, убедившись в тщетности своих усилий, Фонтенэ отступил.
Можно только гадать, как в дальнейшем развивалась бы история антильского флибустьерства, если бы Испания смогла сохранить контроль над Тортугой. Однако 13 сентября 1654 г. король Филипп IV назначил новым губернатором Эспаньолы графа Пеньяльбу, которому было поручено отозвать с Тортуги испанский гарнизон, «разрушить все фортификации … не оставив камня на камне, вернуть в Санто-Доминго всю артиллерию … и запереть гавань Тортуги, затопив в двух ее проходах несколько старых кораблей и барок с камнем …». 11 июня 1655 г. граф Пеньяльба написал экс-губернатору Эспаньолы Х. Ф. Монтемайору письмо, в котором интересовался его мнением относительно целесообразности присутствия на Тортуге испанского гарнизона. Монтемайор ответил, что уход испанцев с острова позволит англичанам и французам вновь превратить его в базу для нападений на испанские корабли и захвата всех испанских владений в Вест-Индии. Тем не менее, в связи с английским завоеванием Ямайки (май 1655 г.), граф Пеньяльба решил, что гораздо более важной задачей, чем удержание Тортуги, является укрепление обороноспособности Санто-Доминго. 26 июня он подписал распоряжение об эвакуации гарнизона с Тортуги. Комендант острова Б. Кальдерон пытался возражать, доказывая, что для обеспечения безопасности испанских колоний Тортугу «гораздо выгоднее удержать … ибо во времена, когда её заселял враг – француз, происходило много грабежей и … ущерба торговле Гаваны, Кампече, Ямайки, Вера-Круса, Кубы, Картахены, Портобело и Тьерра-Фирме». 4 августа губернатор Эспаньолы повторил свой приказ, и Кальдерону пришлось подчиниться.
Преемник Пеньяльбы граф Ф. де Суньига 3 декабря 1656 г. с огорчением писал королю, что в тот момент, когда солдаты его величества оставили гавань Тортуги, туда с другой стороны вошло судно французских флибустьеров.
Военный губернатор захваченной англичанами Ямайки У. Брайн, узнав, что Тортуга стала «ничейной» территорией, поспешил отправить туда солдат под командованием Элиаса Уоттса. Примерно 100 — 120 английских и французских пиратов, обосновавшихся к тому времени в Кайоне, согласились признать Уоттса своим губернатором при условии, что он не будет ущемлять их прав и свобод.
По данным дю Тертра, в 1659 г. флибустьеры Тортуги сформировали отряд из 400 человек под командованием четырёх капитанов (Делиль, Адам, Лормель и Анна Ле Ру), купили у губернатора Уоттса каперское свидетельство, и, погрузившись на прибывший из Нанта корабль капитана Лекубля и несколько барок, отплыли к северному побережью Эспаньолы. Высадившись в Пуэрто-Плате, они двинулись в глубь острова и неожиданно атаковали город Сантьяго-де-лос-Кабальерос (это была месть за убийство 12 французов Тортуги, захваченных на фламандском судне, направлявшемся к Наветренным островам). Испанский губернатор попал в плен и вынужден был уплатить за себя выкуп в 60000 песо. Разграбив город, флибустьеры с боями пробились к побережью и вернулись на Тортугу. После дележа добычи на каждого участника похода пришлось по 300 крон (отметим, что в испанских документах этот поход датируется 1661 г.).
В конце 1659 или в начале 1660 г. в водах Тортуги появился корабль французского дворянина-авантюриста Ж. Дешампа дю Россе (Жереми Дешан, сьёр де Монсак и дю Россе), имевшего предписание ямайского губернатора Э. Дойли сместить Уоттса и занять его место (при этом дю Россе скрыл от английских властей, что ещё раньше разрешение взять Тортугу ему было выдано во Франции). Навербовав в Пор-Марго (Эспаньола) отряд из 600 французских буканьеров, дю Россе отправился в гавань Пор-де-Пэ, затем высадился на Тортуге, легко сместил Уоттса и объявил себя новым губернатором острова. Спустя два месяца Дойли узнал, что на Тортуге поднят французский флаг. Разгневанный губернатор Ямайки приказал полковнику Дж. Аранделлу (вице-губернатору и зятю Уоттса) арестовать дю Россе и доставить его в Порт-Ройял для суда. Поскольку губернатор Тортуги в этот момент находился на острове Санта-Крус, Аранделл захватил его племянника и заместителя Ф. Дешампа де ля Пляса (Фредерика Дешана де ла Плас), а себя объявил хозяином Кайона. Подобный поворот событий не понравился французам, которых на острове к тому времени было больше, чем англичан. Обезоружив узурпатора, они вынудили его сесть на судно капитана Кука и покинуть остров. Что касается дю Россе, то он из-за болезни вынужден был в октябре 1662 г. оставить Вест-Индию и вернуться во Францию, где его обвинили в связях с англичанами и посадили в Бастилию.
А вот «джентльменам удачи» на эти разногласия официальных властей было наплевать. Английский матрос Эдвард Коксер вспоминал: «Я служил испанцам против французов, затем голландцам против англичан; затем я был отобран англичанами у дюнкеркцев; а потом я служил англичанам против голландцев … Затем, я действовал на военном корабле против испанцев, пока, наконец, испанцы не захватили меня в плен». Экипажи их кораблей часто представляли собой настоящие интербригады. Особо впечатляет дошедший до нашего времени список членов экипажа флибустьерского судна «Ла Тромпёз». Всего на нём служили 198 человек, среди которых оказались французы, шотландцы, голландцы, англичане, испанцы, португальцы, негры, мулаты, шведы, ирландцы, уроженцы острова Джерси и выходцы из Новой Англии (Северная Америка), а также индейцы.
До середины XVII в. флибустьеры редко объединяясь в эскадры. Теперь же на историческую сцену Карибского моря и Мексиканского залива вышли настоящие пиратские флоты, представлявшие серьёзную угрозу для любого противника. На Ямайке основу экипажей флибустьерских кораблей составляли бывшие солдаты армии Кромвеля, прежде участвовавшие в завоевании этого острова. Всего на этом острове базировались примерно 1500 корсаров. Общую же численность корсаров Антильских островов разные исследователи оценивают примерно в 10000 человек (некоторые исследователи увеличивают их количество до 30000, но это, всё же, представляется маловероятным).
Как раз в это время началось плодотворное сотрудничество английских властей Ямайки, пиратов этого острова и корсаров Тортуги, которые в 1662 г. эскадрой из 11 кораблей атаковали город Сантьяго-де-Куба.
Общее командование осуществлял Кристофер Мингс, капитан королевского фрегата «Центурион», его заместителями стали капитан Томас Морган (некоторые историки спутали его с пиратом Генри Морганом), возглавивший волонтеров, и голландец Адриан ван Димен, под началом которого были флибустьеры Ямайки и Тортуги. Адмиралтейский суд Ямайки под председательством Уильяма Мичелла признал захваченные у испанцев корабли и прочее имущество «законными призами», часть добычи была направлена в Лондон. В ответ на испанскую ноту протеста, король Карл II Стюарт заявил, что он «крайне недоволен набегом флибустьеров на Сантьяго-де-Кубу», но от своей доли награбленного не отказался.
Англичане не оставили намерений отвоевать Тортугу. Очередной губернатор Ямайки лорд Виндзор получил из Лондона предписание «приложить максимум стараний для приведения … острова к покорности». В связи с быстрым ростом численности флибустьеров утрата контроля над Тортугой создавала реальную угрозу английским колониям и коммуникациям в Карибском бассейне. Ямайские чиновники доносили в Лондон: «Под протекцией Ямайки находится двадцать приватиров всех наций, которые, будучи теперь отстраненными от захвата добычи, хотят достать на Тортуге французские и португальские каперские свидетельства (или вообще обойтись без них) и препятствовать всей торговле Ямайки, не позволяя испанским кораблям приходить сюда для покупки негров. В конце концов, если Тортуга не будет подчинена губернатору Ямайки, это погубит её и превратит в убежище разбойников и пиратов … Сие можно предотвратить путем захвата Тортуги … что сделать весьма легко, ибо там находятся всего 150 французов и один форт с четырьмя пушками».
16 декабря 1662 г. преемник лорда Виндзора вице-губернатор Ч. Литтлтон приказал капитану Р. Мандену погрузить на борт фрегата «Чарлз» экспедиционные части под командованием полковника С. Бэрри и капитана А. Лэнгфорда и доставить их на Тортугу. Операция, однако, провалилась по причине ссоры между Бэрри и Лэнгфордом. По сведениям ямайского полковника У. Бистона, Бэрри, достигнув Тортуги 30 января 1663 г., нашёл её хорошо укреплённой, а французов — готовыми дать неприятелю отпор. Тем не менее, он приказал Мандену открыть огонь. Капитан «Чарлза» отказался подчиниться, ушёл к Эспаньоле и, высадив людей Бэрри на берегу, скрылся. Он отправился охотиться на испанские корабли, которые представлялись ему более легкой добычей, чем форт Ла Рош на Тортуге. Капитан Лэнгфорд отправился в гавань Пти-Гоав и был избран местными флибустьерами «губернатором». В конце 1664 г. он объявился в Лондоне, где тщетно просил короля Карла II официально назначить его губернатором Тортуги и западного побережья Эспаньолы. Что касается полковника Бэрри, то он вместе с остатками своей экспедиции бесславно вернулся на Ямайку 1 марта 1663 г. После этого ни англичане, ни испанцы не предпринимали серьёзных попыток отбить у французов Тортугу.
Встревоженный положением дел подполковник Томас Линч писал государственному секретарю Генри Беннету: «Отзыв приватиров будет, между тем, не скорым и рискованным средством и может оказаться совершенно неэффективным … Здесь может быть более 1500 их на примерно 12 судах, которые, если они будут испытывать нужду в английских каперских грамотах, смогут получить французские и португальские документы, и если с ними они захватят что-либо, то они, безусловно, получат хороший приём в Новых Нидерландах и на Тортуге ... Мы живём на Ямайке кротко, сидим тихо и смотрим, как французы богатеют на призах, а голландцы — на торговле в Вест-Индии».
15 ноября 1664 г. дю Россе был освобождён из Бастилии и в присутствии королевского нотариуса согласился продать свои владельческие права на Тортугу только что учреждённой Вест-Индской компании.
Губернатор Мартиники Робер ле Фишо де Фрише де Клодоре выступил с рекомендацией назначить на пост губернатора Тортуги своего друга — человека, «хорошо знакомого с жизнью местных колонистов и пользующегося среди них авторитетом». Это был Бертран д´Ожерон, выходец из Анжу, бывший капитан королевских войск. Отныне политику Французской Вест-Индской компании (далее — ФВИК) на Тортуге и Сен-Доменге должен был проводить бывший буканьер и колониальный торговец, назначение которого на пост губернатора датировано 7 октября 1664 г. Покровителем Ожерона был всесильный министр финансов Франции Ж. Б. Кольбер. В феврале 1665 г. Ожерон прибыл в Пор-Марго, где заложил табачную плантацию, а затем отправил в Кайон своего агента с королевским посланием, предписывавшим месье де ля Плясу сдать колонию новому хозяину; в качестве компенсации племянник дю Россе должен был получить 1000 ливров.
6 июня Ожерон приступил к исполнению своих обязанностей на посту губернатора Тортуги. Этот период стал «золотым» временем Тортуги. В Кайоне в это время постоянно проживало 250 жителей, большинство которых составляли торговцы и плантаторы. Они признали власть Ожерона, заявив, однако, что не будут считаться с монополией Вест-Индской компании на торговлю.
Понимая, что для расширения ремесла и плантационного хозяйства нужны рабочие руки, новый губернатор поставил задачу увеличить численность населения Тортуги как за счёт ввоза переселенцев из Франции, так и путём привлечения в колонию буканьеров и пиратов с других островов Вест-Индии. 20 июля 1665 г. он писал директорам компании: «… От семисот до восьмисот французов рассеяны на берегах названного острова (Эспаньола) в недоступных местах … откуда они могут легко переходить на малых судах с места на место. … Живут они как дикари, не признавая ничьей власти и без каких-либо начальников; этих разбойников около тысячи. Они грабят … голландские и английские суда, причиняя нам массу хлопот … Поэтому было бы желательно, чтобы его величество издал указ, чтобы эти люди покинули Эспаньолу и в течение двух месяцев перебрались оттуда на Тортугу … Этим же указом следует запретить всем капитанам торговых и прочих кораблей торговать или продавать что-либо названным французам, именуемым буканьерами … Указ этот нужно передать в морские города Франции агентам или уполномоченным, которым разрешить конфисковывать все товары, предназначенные для буканьеров ... Это заставит их уйти из мест, где они обитают, и переехать на Тортугу».
И в последнюю треть XVII в. население Тортуги выросло до 10000 человек: 3000 флибустьеров, 3000 буканьеров (которые живя на Тортуге продолжали совершать охотничьи экспедиции на северное побережье Гаити), 4000 колонистов-крестьян и завербованных для работы иммигрантах.
Тогда же Ожерон попытался принудить флибустьеров Тортуги отчитываться о захваченной добыче. В ответ пираты подняли мятеж. Чтобы успокоить возмущённых, губернатору пришлось выдать им каперские свидетельства против испанцев, за что они согласились отдавать ему 1/10 часть награбленного. Союз флибустьеров и колониальной администрации был выгоден обеим сторонам. Находясь под протекцией французского губернатора, пираты имели возможность открыто доставлять в Кайон и другие французские гавани добычу, сбывать её, а также ремонтировать и снаряжать свои суда, покупать у купцов и плантаторов провизию, порох, оружие и боеприпасы. С другой стороны, губернатор и агенты Вест-Индской компании регулярно получали от пиратов не только часть добычи, но и ценную разведывательную информацию о противнике. Корабли флибустьеров фактически защищали Тортугу и Сен-Доменгот вражеских вторжений с моря, а их отряды суше нередко выполняли полицейские функции.
В 60-х гг. XVII в. наиболее известными флибустьерами Тортуги были Пьер Большой, Гийом Шампань, Пьер Француз, Гасконец, Мишель Баск, Пьер Пикар, Моисей Воклэн, Антуан дю Пюи и Франсуа Л'Олоне. В 1666 г. губернатор Ожерон помог Олоне снарядить экспедицию к берегам Венесуэлы, во время которой пираты захватили несколько богатых испанских кораблей и разграбили города Маракайбо и Гибралтар. По данным Жана Мерьена, добыча оценивалась в 360000 экю, а общий ущерб, нанесённый испанцам, превысил 1 млн экю. Год спустя Олоне предпринял поход к берегам Центральной Америки, где его люди разграбили города Пуэрто-Кавальо (Пуэрто-Кортес) и Сан-Педро в Гондурасе.
Колонисты Тортуги и Сен-Доменга в 1667 г. оказались втянутыми в новую войну, развязанную Людовиком XIV против Испании. По данным М. А. Пенья Батлье, из Кайона к Пуэрто-Плате была послана корсарская экспедиция. Высадившись на северном берегу Эспаньолы, французы двинулись в глубь острова и, не встретив сопротивления, овладели городом Сантьяго-де-лос-Кабальерос. В это же время французский король санкционировал отправку в Вест-Индию военной эскадры под командованием капитана Ла Рабеньера де Трейбуа, которому предписывалось зайти на Тортугу и согласовать с губернатором Ожероном свои действия против испанского судоходства. Однако реализовать данный проект, видимо, не удалось. К осени 1667 г. дела Вест-Индской компании оказались в плачевном состоянии: хотя за четыре года на её счёт поступило 500000 ливров, военные расходы и потери превысили прибыль. Дефицит составил более 1,6 млн ливров.
Война закончилась подписанием Первого Аахенского мира 2 мая 1668 г. Договор не разрешил всех накопившихся франко-испанских, франко-голландских и франко-английских противоречий в Вест-Индии, и Людовик XIV начал готовиться к новой схватке со своими соперниками. 16 сентября того же года Кольбер подписал инструкцию генерал-губернатору Французских Антилл Ж. -Ш. де Баасу, в которой поручил ему разведать систему испанской навигации в Карибском море и наладить тесное взаимодействие с губернатором и флибустьерами Тортуги.
Ожерон в 1668 г., оставив своим заместителем племянника Ж. Н. де Пуансэ, отправился во Францию, чтобы изложить директорам ВИК и правительству ряд новых колониальных проектов и завербовать новую партию переселенцев. Судя по документам, губернатор имел встречи с Кольбером и вице-адмиралом графом д'Эстре. Граф интересовался антииспанскими акциями флибустьеров и размерами захватываемой ими добычи. Король, узнав о теме их бесед, 13 июня 1669 г. направил графу письмо. «Я не одобряю то, что вы защищаете французских корсаров, которые, вооруженные каперскими поручениями господина д'Ожерона, губернатора Тортуги, продолжают свои набеги, — говорилось в этом письме. — Но хорошо то, что вы советовались с господином д'Ожероном на сей счёт … После того как вы убедились, что испанцы не выполняют тот пункт договоров, который предоставляет моим подданным полную свободу торговли во всех подвластных им странах … и не позволяют никому из моих подданных заходить в любые из их портов, я, в свою очередь, так же не буду считать себя обязанным соблюдать мир … и поэтому, если то, что вы рассматривали, полезно для моей службы и выгодно моим подданным, которые там обосновались, следует разрешить буканьерам и флибустьерам продолжать вести войну». Таким образом, король дал понять, что он заинтересован в использовании пиратов Тортуги в борьбе с испанской монополией.
Ожерон вернулся на Тортугу в сентябре 1669 г. на двух кораблях с 400 иммигрантами из Анжу. Среди них было около ста женщин, которые сразу же были проданы с торгов местным плантаторам и пиратам. А ситуация на острове в это время была весьма напряженной. Колонисты требовали отменить монополию ФВИК и разрешить свободную торговлю со всеми заезжими купцами (среди которых преобладали голландцы). Вместо этого руководство ФВИК повторило своё требование не допускать на Тортугу иностранных предпринимателей и взвинтило цены на товары.
В мае 1670 г. население Сен-Доменга, подстрекаемое голландскими контрабандистами, восстало. Опасаясь нападения на Тортугу, губернатор в июне откомандировал к генерал-губернатору Французских Антилл де Баасу майора Рено с просьбой прислать военный фрегат. Рено встретился с де Баасом на острове Сент-Кристофер в конце сентября и был тут же отправлен на остров Гренада к капитану королевской эскадры Л. Габаре. Последнему поручалось незамедлительно следовать на Тортугу и помочь Ожерону подавить мятеж.
Тем временем значительная часть пиратов и буканьеров покинула Тортугу и Сен-Доменг, присоединившись в конце 1670 г. к крупномасштабному походу англичанина Г. Моргана на Панаму. Воспользовавшись этим, Ожерон предпринял решительные шаги по подавлению бунта и даже арестовал ряд зачинщиков. 1 февраля на помощь к нему прибыл фрегат «Аврора» под командованием Габаре. С помощью королевских моряков губернатор попытался усмирить колонистов Леогана, Пти-Гоава и ряда других поселений на западном побережье Эспаньолы, но из этой затеи ничего не вышло. 4 июня 1671 г. Ожерон и Габаре написали совместное письмо правительству, в котором просили прислать дополнительные силы для блокады побережья, одновременно не советуя прибегать к открытым военным действиям против жителей Сен-Доменга (губернатор опасался, что массовые репрессии приведут к бегству колонистов на Ямайку и другие острова, что ослабит обороноспособность французских колоний).
Относительное спокойствие воцарилось на Эспаньоле лишь в апреле. Слух о том, что из Франции должны прислать сильную эскадру, подтолкнул мятежников к мысли, что разумнее договориться с губернатором, чем лишиться всякой возможности вести торговлю с иностранцами. 10 октября Людовик XIV подписал ордонанс о полной амнистии жителей Тортуги и Сен-Доменга.
Людовик XIV в апреле 1672 г. объявил войну Голландии, торговая экспансия которой наносила ущерб экономическим интересам Франции. Когда известие о начале военных действий докатились до Вест-Индии, генерал-губернатор Французских Антилл де Баас выдал каперские свидетельства капитанам кораблей и начал собирать силы для похода против голландской колонии на Кюрасао. Весной 1673 г. он послал приказ Ожерону присоединиться к экспедиции. Губернатор Тортуги отплыл на корабле «Экюель», взяв на борт отряд флибустьеров и буканьеров в 500 человек. Плавание их оказалось неудачным; во время шторма корабль налетел на рифы недалеко от побережья Пуэрто-Рико, и французы вынуждены были сойти на берег. Здесь на них напали испанцы, принявшие их за шайку пиратов. Ожерон и его люди попали в плен. После долгих злоключений, которые могли бы стать сюжетом авантюрного романа, губернатор ухитрился бежать. Вернувшись на Тортугу, он тут же начал вербовать пиратов и охотников для похода против испанцев. 7 октября 1673 г. Ожерон покинул Кайон и направился к северному побережью Эспаньолы, где к нему присоединилось несколько сот буканьеров и флибустьеров под командованием капитана Дюмулэна. Однако их попытка высадиться на Пуэрто-Рико закончилась провалом.
В связи с тем, что Вест-Индская компания обанкротилась и в декабре 1674 г. была ликвидирована, Ожерон уехал во Францию, оставив управление Тортугой своему племяннику Пуансэ. К этому времени Кайон превратился в захолустный поселок. Большинство плантаторов и торговцев переселилось в быстро развивающиеся гавани Сен-Доменга: в Пор-де-Пэ, Кап-Франсэ, Сен-Луи-дю-Нор и другие. Флибустьеры тоже стали реже заходить на Тортугу, поскольку всё необходимое снаряжение, продовольствие, а также рынки сбыта добычи, они могли без труда найти во французских поселениях в западной части Эспаньолы (в частности, в Пти-Гоаве, куда перенёс свою резиденцию Пуансэ). Последняя крупная экспедиция была снаряжена ими на Тортуге и в Пти-Гоаве в 1676 г. Возглавил её маркиз де Ментенон, командир фрегата «Чародейка». Отправившись к побережью Венесуэлы, французы атаковали жемчужный промысел у острова Маргарита, после чего напали на остров Тринидад, вынудив испанских колонистов заплатить им 100000 талеров выкупа.
Новые законы 1680 г. запретили плавание под чужими флагами. Это постановление оказалось серьёзным ударом для карибских пиратов. Большинство пиратов были наняты на королевскую службу, чтобы помочь подавить бывших союзников-пиратов. Некоторые из них продолжали бороздить Карибское море в течение нескольких десятилетий, но к началу XVIII в. пираты Тортуги почти исчезли.
На Тортуге в период губернаторства Пьера-Поля Тарэна де Кюсси (1684 – 1691 гг.) наблюдался кратковременный всплеск деловой активности, связанный, впрочем, не с развитием флибустьерства, а с выращиванием и сбытом табака. Губернатор в письме от 2 мая 1685 г. утверждал, что население Тортуги растёт изо дня в день, что жителей на острове теперь «больше, чем когда-либо в прошлом», и что они выращивают табак, «который является лучшим и ценнейшим во всей Америке».
Очевидно, Кюсси преувеличивал. Год спустя жители Тортуги и Пор-де-Пэ жаловались государственному секретарю флота и колоний маркизу де Сеньелэ на свою нищету. Табачная монополия, объявленная во Франции ещё в 1674 г., способствовала повышению цен на указанный продукт и разорению владельцев табачных плантаций на Тортуге и Сен-Доменге. Часть разорившихся колонистов уезжала на другие острова Вест-Индии, другие занялись охотой или примкнули к флибустьерам. После нескольких попыток возродить Тортугу сьёр де Кюсси понял, что это «сизифов труд», поскольку почвы на острове истощились и были непригодны для расширения плантационного хозяйства. Бастер и Кайон превратились в захолустные поселки, экономически зависимые от быстро развивавшихся гаваней северного и западного побережья Гаити.
Новые «звезды» морского разбоя — Граммон, Франсуа Требютор, Николас ван Хоорн, Лоран де Графф и другие — предпочитали базироваться не в Кайоне, а в Пти-Гоаве. Стремясь укрепить северо-западную часть Сен-Доменга, губернатор Ж. -Б. дю Касс (1691 — 1700 гг.) принял решение переселить оставшихся жителей Тортуги на Эспаньолу, в район Кап-Франсэ. В своём донесении в Париж (министру флота и колоний Луи-Фелипо де Поншартрэну) он указывал: «Остров Тортуга совершенно не заслуживает внимания; это неприступная скала, где сейчас насчитывается около 60-70 человек, способных носить оружие; тамошняя торговля даёт лишь 7000-8000 экю. Этот остров, который был первым завоеванием французов и убежищем флибустьеров в течение сорока лет. Сегодня он не даёт ничего; люди, которые там находятся, остаются там лишь для того, чтобы пребывать в безделье и праздности; я их перевезу, как только они внемлют голосу рассудка, на поселение в Пор-де-Пэ …».
ТортугаВ то время население острова составляло менее ста человек. Примечательно, что, назначая новых королевских офицеров в отдельные административно-территориальные районы колонии, Дюкасс полностью пренебрег Тортугой. В конце 1691 г. он объявил, что собирается вывезти последних жителей Тортуги на Сен-Доменг, поскольку их худосочное поселение оторвано от остальной части колонии. Это мероприятие он обещал осуществить «разумно, в силу необходимости и мягко».
Ликвидация крупного пиратского убежища на Тортуге по времени совпала с образованием колониальных систем Франции, Англии и Голландии, поглотивших значительную часть флибустьерской вольницы. Часть морских разбойников пополнила ряды колонистов, обзаведясь хозяйством на берегу; часть занялась торговлей, совмещая её в военное время с каперством; и лишь самые отчаянные авантюристы, не желавшие подчиняться официальным властям, подняли на мачтах чёрные флаги и продолжали пиратствовать на свой страх и риск.
Окончательно флибустьерская база на Тортуге была ликвидирована в 1694 ., когда её жителей эвакуировали на северное побережье Эспаньолы (Гаити), в Пуант-Пальмисте (будущий приход Пти-Сен-Луи). Старейшая флибустьерская база Вест-Индии прекратила своё существование.
А французские буканьеры называли Торью «Островом свиней». Испания в 1697 г. официально отдала Тортугу Франции, как часть Сан-Доминго. Сегодня Тортуга принадлежит острову Гаити.
В XVII в. остров Тортю (тогда Тортуга) являлся крупным центром пиратства в Карибском море.
Остров отделён узким проливом Тортю (другое название — пролив Тортуги) шириной около 8 км (4 морские мили) от северо-западного берега острова Гаити (бывшая Эспаньола). Площадь острова 180 км², входит в Северо-Западный департамент Гаити.
Находится Тортуга к востоку от Кубы, севернее Гаити, численность населения в настоящее время – около 30000 человек.
Климат острова тропический, дожди обычно идут в апреле–мае и октябре-январе, в другие месяцы их почти не бывает.
Северное побережье Тортуги («Железный берег») Александр Эксквемелин в своей книге «Пираты Америки» назвал «очень неприветливым», здесь есть лишь небольшая бухта Трезор, куда могут приставать только лодки, да и то, лишь в тихую погоду. На южном побережье имеются две гавани. Более крупная, где находится городок Бастер, в описываемое время носила громкое название Пуэрто-дель-Рей (Королевский порт). Примерно в 2 км к западу от неё находится Кайонская бухта (Kayonskoy baie), сюда могут заходить только небольшие суда.
Исторический очерк
Остров Тортуга открытый Христофором Колумбом (точнее спутником Колумба Алонсо де Охеда) был объявлен владением испанской короны, но de facto на протяжении ста с лишним лет оставался «ничейной» территорией, так как из-за маленького размера он не привлек к себе внимания и до 1570 г. даже не был нанесён на карту. Имеются сведения, что на Тортуге жили индейцы, которые были истреблены либо захвачены в рабство уже в первой четверти XVI в. Более ста лет этот остров оставался безлюдным.После того, как в XVI в. испанские конкистадоры уничтожили все местное индейское население, сюда время от времени стали наведываться испанские рыбаки с Эспаньолы (Гаити) и Кубы, а также иностранные контрабандисты и пираты. Их суда бросали якорь в Кайонской бухте — единственной удобной гавани, расположенной на южной стороне острова.
На Тортуге часто укрывались от испанцев французские контрабандисты. Так, в 1582 г. здесь оказался экипаж французского судна «Лион», его моряки оставались здесь несколько недель. В 1583 г., перебив охрану галеры, на которой они были гребцами, бежали на Тортугу более 20 пленных французов. Но это были лишь «гости» острова.
Все изменила европейская политика: в 1597 г. Испания закрыла восставшим против её короля Нидерландам доступ к морской соли португальских портов — а без неё останавливалась приносившая огромные прибыли торговля солёной селедкой с балтийскими странами. Голландцы решили послать конвои (грузовые суда под эскортом военных) к солончакам Новой Андалусии, но уже в 1605 г. португальский флот сжёг и захватил все корабли северных «нарушителей». На пустынный островок голландцы обратили внимание случайно. В XVII в., отняв на несколько десятилетий у португальцев северо-восток Бразилии (с сахарными плантациями), они использовали соляные транспортники (zoutvaerders) для переброски в Новый Свет солдат и военных грузов. Чтобы суда не возвращались пустыми, их капитанам приказывали загрузиться солью на островах Бонэйр и Кюрасао — и на том же пути моряки обратили внимание на солончаки Тортуги. К счастью для них, испанский военный инженер Хуан Баутиста Антонелли, обследовавший остров, счёл запасы там несущественными — и испанцы не стали посылать туда десант, как на другие острова у Карибского берега континента. Это дало Нидерландам шанс закрепиться и начать тихо-мирно добывать соль.
Лишь в начале XVII в. на Тортуге обосновались испанские рыбаки, а в 1605 г. сюда пришли некоторые жители (охотники-буканьеры; они, кроме прочего «ходили» на большую землю (на Гаити (Эспаньолу)) на охоту, добывать шкуры одичалых быков и свиней) северного и западного побережья Эспаньолы недовольные распоряжением властей о переселении на южный берег. И контрабандисты, и буканьеры связей с «большой землей» (так они называли Эспаньолу) не прерывали.
С 1605 г. испанское правительство оставило западную Эспаньолу, но колониальная полиция продолжала нападать на охотников. Гористая и неприступная с севера и с единственной удобной гаванью Бастер на юге, Тортуга служила буканьерам надёжным убежищем. После 1610 г. на остров стали наведываться французские, английские и голландские купцы, которые покупали здесь красное («бразильское») дерево. Заходили на Тортугу и корсары – в основном французские, но порой и английские. Французский иезуит Шарлевуа в середине XVII в. оценивал общую численность буканьеров Тортуги и западной части Эспаньолы в 3000 человек.
В 20-е гг. XVII в. охотники построили там небольшой посёлок близ гавани, в котором сдавали жильё заезжим торговцам. Позже посёлок разросся за счёт иммигрантов из Старого Света. Охотники с Тортуги стали «подрабатывать» пиратством, а после того как в конце 20-х гг. в этом районе могущество Испании было существенно подорвано голландскими флотилиями, из гавани Тортуги стали совершать регулярные рейды флибустьеры, первым из которых был, согласно Эксквемелину, некто Пьер Ле Гран.
Французы, основав в своё время колонию на острове Сен-Кристофер и основательно укрепив её, в 1625 г. снарядили несколько судов и послали их на запад в поисках новых мест. Вначале они высадились на берегу острова Гаити, но, увидев, что он занят испанцами, решили, что лучше всего обосноваться на острове Тортуга. Они расправились с малочисленными испанскими колонистами, которые там жили, и примерно полгода жили спокойной жизнью. Позже они отправились домой, и возвратились с новыми поселенцами, решив заложить на острове плантации.
В 1629 г. испанцы снарядили несколько кораблей и высадились на Тортуге, чтобы занять её снова. Испанские корабли обстреляли небольшую деревню в единственной удобной для больших судов бухте на юге Тортуги, потом высадились солдаты, но буканьеры к тому времени уже скрылись в глубине острова (в том же 1629 г. испанцы нанесли жестокий удар по принадлежавшему Великобритании острову Невис). Закрепиться испанцам не удалось, поскольку поселенцы сразу же скрылись в лесах, а позже ушли на каноэ в море. У французов было большое преимущество: у них не было ни женщин, ни детей, каждый мог быстро скрыться, найти себе пропитание и легко известить соотечественников о случившемся и тем самым помешать испанцам построить на острове укрепления. Французы выбрали момент, когда почти все испанцы перебрались на Гаити, и возвратились на Тортугу, перебив всех, кто там находился, а затем уничтожили вернувшихся испанцев. Так они снова стали хозяевами острова.
Начало колонизации острова обычно датируется 1630 г. В тот год свои претензии на владение Тортугой заявил отряд из 150 английских и французских авантюристов, возглавляемый капитаном Э. Хилтоном. Однако известно, что ещё до них в Кайонской гавани нередко бывали как пираты, так и вольные охотники с Эспаньолы — буканьеры. Так, губернатор Кубы Ф. де Венегас ещё 3 августа 1621 г. писал королю Испании, что отправленные им два сторожевых галеона захватили на рейде Тортуги английский пиратский фрегат с командой из 25 человек; все пленные были повешены за то, что в течение 3 лет мародерствовали в окрестных водах.
Капитан Э. Хилтон до появления в Кайоне был торговым партнером лондонского купца Т. Литтлтона, а с 1628 г.— губернатором острова Невис (Малые Антильские острова), которым он управлял от имени графа Карлайла, лорда-собственника Карибских островов. В сентябре 1629 г., когда Хилтон находился по коммерческим делам в Лондоне, к Невису подошёл сильный испанский флот в составе 24 военных галеонов и 15 фрегатов. В результате испанского нападения плантация Хилтона была уничтожена. Не получив нового кредита у своего финансового патрона Литтлтона, он вынужден был вернуться на Невис и, объединив вокруг себя разорившихся плантаторов (фермеров), несостоятельных должников и пиратов, отправился искать удачу на других островах. Знакомство с флибустьерамии — морскими разбойниками — помогло ему остановить свой выбор на острове Тортуга, куда он и прибыл в начале 1630 г.
Захват Тортуги иностранными авантюристами встревожил испанские колониальные власти на Эспаньоле. В том же году или в начале 1631 г. карательная экспедиция, губернатора Санто-Доминго Г. де Чавеса, овладела Тортугой и разрушила основанное Хилтоном поселение. 15 пленных плантаторов были повешены. Однако как только испанцы ушли, оставив в Кайоне лишь небольшой гарнизон из 29 солдат, англичане заручились поддержкой буканьеров Эспаньолы перебили их, и с их помощью снова захватили Тортугу.
Убедившись, что без военной и финансовой помощи из метрополии колония не сможет существовать, авантюристы Тортуги решили найти себе влиятельных покровителей. В Лондоне их агенты вышли на директоров Компании острова Провиденс (далее — КОП), учрежденной в ноябре 1630 г. благодаря стараниям графа Уорвика, лидера пуританской партии в парламенте Дж. Пима и других. Эта компания стремилась превратить Карибские острова Провиденс (Провиденсия у побережья Никарагуа), Сан-Андрес и ряд других в укрепленные базы для «досаждения испанцу и перехвата его сокровищ, с помощью которых он беспокоит и подвергает опасности многие христианские страны и разжигает войны против последователей реформаторской религии». Компаньонам пираты обещали выплачивать ей «вознаграждение из 5 % продуктов, производимых ежегодно».
Для содействия колонистам Тортуги руководители КОП избрали специальную комиссию. Решено было отправить на остров необходимые припасы, 6 пушек и военное снаряжение. Сам остров переименовали в «Остров Ассоциации». Параллельно Хилтон наладил связи с каперами, пиратами и контрабандистами, предложив им гавани южной части Тортуги в качестве продовольственной базы и места сбыта добычи.
Отношения между Лондоном и авантюристами Тортуги с самого начала складывались непросто, так как колонисты упорно не желали считаться с монопольным правом компании на торговлю. Руководителям КОП, например, стало известно, что французские и голландские контрабандисты вербуют на Наветренных островах лесорубов, привозят их в Кайон и там заготавливают ценную древесину, а затем продают в портах Франции и Нидерландов. Желая успокоить патронов, Хилтон в феврале 1633 г. направил в адрес казначея компании Дж. Пима донесение о том, что ему удалось купить у голландских каперов 40 негров-рабов, половина которых стала собственностью КОП и была использована на лесоповале.
Не ограничиваясь тайными сделками с иностранными контрабандистами, Хилтон превратил Тортугу в пиратское «гнездо», куда разбойники различных национальностей свозили добычу. В 1633 г. сюда пожаловал на судне «Хантер» английский пират Т. Ньюмен. «Хантер» отплыл из Англии с несколькими пассажирами, чтобы, как было официально объявлено на таможне в Дувре, «рубить лес на Тортуге». Однако перед самым отплытием владельцы корабля заявили, что у них имеется голландское каперское свидетельство, разрешающее им захватывать испанские суда. Возле Канарских островов «Хантер» взял на абордаж два испанских судна, одно из которых было переоснащено (для разбоя) в Кайонской гавани. Больше года Ньюмен разбойничал в водах Кубы, Эспаньолы и Пуэрто-Рико, заходя на Тортугу для пополнения запасов продовольствия, после чего, набив трюмы сокровищами, вернулся в Европу (декабрь 1634 г.).
Тогда же на Тортуге поселилось около 80 выходцев из Нормандии. Отношения между ними и английскими поселенцами были весьма натянутыми, в результате французы даже попытались продать права на Тортугу нидерландской Вест-Индской компании.
После смерти Э. Хилтона (1634 г.) авантюристы Тортуги избрали его преемником К. Уормли. В конце того же года Кайон посетил голландский шкипер Р. Эверстен. В письме директорам КОП он сообщал, что в колонии постоянно проживает около 150 человек, не считая французских буканьеров, бежавших сюда с Эспаньолы; форт находится в плачевном состоянии, а дисциплина отсутствует вовсе. Губернатор Уормли основное внимание уделял извлечению прибылей из сделок с пиратами. О ситуации на Тортуге узнали также и испанцы. В этом им помог дезертир-ирландец, фигурирующий в документах под именем «дон Хуан де Морфа Херальдино». В середине 1634 г. он вместе со своим братом, католическим священником, захватил в Кайонской бухте барку (при этом его брат был застрелен) и бежал в Картахену, откуда его переправили в Санто-Доминго, к президенту аудиенсии Г. де Чавесу. Последний три месяца обдумывал план нападения на Тортугу и, в конце концов, оставил его осуществление своему преемнику А. де Сереседе. В конце года в Санто-Доминго была снаряжена экспедиция из 250 солдат, которую возглавил Р. Ф. де Фуэмайор.
В январе 1635 г. испанские корабли вошли в Кайонскую бухту. Согласно испанским источникам, в тот момент на острове и на стоявших в гавани судах находилось около 600 человек, включая женщин, детей и негров-рабов. Поскольку пушки форта оказались непригодными для стрельбы, Фуэмайор с 30 солдатами без труда захватил это укрепление. Во время стычки губернатор Уормли был убит (по другой версии, он бежал на лодке в Виргинию). Развивая наступление, отряд из 200 солдат-испанцев бросился к поселку, рассеял большую толпу англичан и французов и захватил 70 пленных. Несколько человек испанцы зарубили или повесили, а затем, разорив табачные плантации и разрушив дома, вернулись в Санто-Доминго. В качестве трофеев они привезли с собой 6 пушек, 180 мушкетов и 4 флага.
Интересно, что французский миссионер Ж.-Б. дю Тертр датирует захват Тортуги 1638 г. У него эту дату позаимствовали другие французские авторы. Но М. А. Пенья Батлье, проводивший изыскания в испанских архивах, не обнаружил документов, подтверждающих версию об испанском вторжении на остров в 1638 г.
Компания острова Провиденс узнала о захвате Тортуги в марте 1635 г. и тогда же предприняла ряд мер по освобождению острова. Новым губернатором Тортуги был назначен капитан Н. Рескеймер (Рискиннер) — предприимчивый фламандец, имевший опыт торговли с Вест-Индией. В Америку он отплыл в апреле на борту капера «Экспектейшн». Однако правление его было недолгим. В начале 1636 г. директора КОП получили известие о том, что Рескеймер заболел тропической лихорадкой и умер. Управление делами колонии взял на себя выборный совет; в это время на острове проживали 80 англичан и около 150 негров-рабов.
В это же время (в 1635 г.) произошло событие, надолго определившее судьбу Эспаньолы, Тортуги, флибустьеров и буканьеров. В том году французский корсар (уроженец города Дьепп) Пьер Легран, капитан жалкого 4-х пушечного люгера, на котором и команды было всего 28 человек, сумел захватить испанский 54-х пушечный флагманский галеон.
Конечно, главной причиной такой неслыханной победы стала невероятная беспечность испанцев, которые просто не поверили в то, что столь маленький и несерьезный кораблик может атаковать их мощное судно. Атака была полной неожиданностью для пребывающих в сиесте капитана, офицеров и матросов галеона.
Угрожая взорвать пороховой погреб галеона, Легран вынудил испанцев сдаться. Экипаж корабля был высажен на острове Эспаньола, галеон приведен в Дьепп и продан там вместе с грузом. После этой победы Леклерк получил прозвище Пьер Великий. Резонанс и в Европе, и в Новом Свете был поистине грандиозным. И дело не только в огромной стоимости и галеона, и колониальных товаров, которые он перевозил. Удар по репутации Испании и её флота был поистине страшным, и потому было принято решение жестоко мстить всем флибустьерам Антильских островов.
Пиратов найти нелегко, а желание получить награды и звания, отчитавшись об успешно проведённой операции, было очень большим. И потому, удар был нанесён по мирным буканьерам Эспаньолы. Из-за их демонстративно независимого образа жизни и «асоциального» поведения испанцы всегда относились к ним с большим предубеждением и недоверием, и поводом для расправы с ними воспользовались с большим удовольствием. Несколько сотен не ожидавших нападения буканьеров были убиты испанскими солдатами. Уцелевшие ушли в лес и начали охоту уже на испанцев, которые теперь несли огромные потери от меткого огня невидимого противника. Эксквемелин так писал о снайперских навыках буканьерах: «Иногда они устраивают соревнование на меткость. В виде мишени обычно выбирают апельсиновое дерево, по которому нужно стрелять, стараясь сбить как можно больше апельсинов, не задев веток. И получается это у них лихо – я сам тому был свидетелем». Другой автор, Иоганн Вильгельм фон Архенгольц, сообщает: «С этих пор буканьеры дышали только местию. Кровь потекла ручьями; они не разбирали ни возраста, ни пола, и ужас их имени стал распространяться более и более».
Многие испанские деревни Эспаньолы были сожжены, оставшиеся в живых колонисты в страхе бежали с насиженных мест, испанские войска ничего не могли поделать с неуловимыми партизанами. И тогда было принято решение уничтожать на острове диких быков и свиней – за два года испанцы перебили их всех, превратив остров в пустыню. Большинство буканьеров вынуждены были перебраться на Тортугу. И теперь у них просто не было выхода: лишившись единственного источника дохода, они пополнили экипажи флибустьерских кораблей. Именно с тех пор слова «флибестьер» и «буконьер» многими стали восприниматься, как синонимы.
Эффект от операции испанцев был обратным их ожиданиям: именно после того, как буканьеры присоединились к флибустьерам, и начался «золотой век» пиратов в Карибском море. Буканьеры были, например, на кораблях Кристофера Мингса, атаковавшего Сантьяго-де-Кубу и Кампече, и во флотилии флибустьера Эдварта Мансфелта. Около 200 французских буконьеров приняли участие в походе Генри Моргана на Панаму, и, по свидетельству Эксквемелина, «у них были наилучшие ружья и все они слыли прекрасными стрелками».
Новое «заселение» Тортуги произошло в конце 1639 г., когда с островов Сент-Кристофер (Сент-Киттс) и Невис в Кайон прибыло около 300 английских авантюристов, избравших своим губернатором капитана Р. Флоуда. Вскоре, однако, он был смещён и новым губернатором стал некий капитан Джеймс (Шарлевуа называет этого человека Уиллисом). В начале следующего (1640) года Джеймс обратился к директорам КОП с просьбой прислать в Кайон оружие и боеприпасы, обещая взамен платить компании подушный налог. Просьба была одобрена, и в июне Дж. Пим приступил к подготовке экспедиции на остров.
Итак, в начале 1639 г. в результате внезапной атаки, в которой приняли участие около сотни англичан, испанцы были изгнаны с Тортуги. Французские флибустьеры и буканьеры быстро вернулись на «гостеприимный» остров. При этом выяснилось, что всё это время на Тортуге продолжали жить, укрывавшись от испанцев в глубине острова, некоторые буканьеры и поселенцы, которые радостно приветствовали старых друзей. Однако командир англичан Виллис стал притеснять французов, при малейшем неповиновении, отбирая у них имущество, а самих, отправляя на северный берег Эспаньолы. Отношения между англичанами и французами обострились. Часть последних перебралась на Эспаньолу и запросила помощи у генерал-губернатора Французских Антилл Ф. Л. де Пуанси, рыцаря Мальтийского ордена. Филипп Пуанси, резиденция которого находилась на острове Сент-Кристофер, предложил военному инженеру-гугеноту Ле Вассеру / Франсуа Ле Вассёр (Левассер или Левассёр) отправиться с верными людьми на Тортугу, захватить её и присоединить к владениям Франции. Проблема Ле Вассёра заключалась в том, что он был гугенотом в окружении католиков. Начальство его недолюбливало, сам он искал повода получить какую-нибудь самостоятельную должность, чтобы поменьше зависеть от недругов. Посадив на борт корабля около 50 солдат-гугенотов, Левассер в конце мая или начале июня прибыл к северо-западному берегу Эспаньолы, обосновался на островке Пор-Марго (в 12 милях от Тортуги) и в течение лета накапливал силы, вербуя буканьеров и пиратов. В конце августа 1640 г., получив сообщение о захвате англичанами французского торгового судна, он неожиданно высадился в Кайоне и практически без сопротивления со стороны местных жителей овладел островом. 15 ноября Пуанси написал отчет о захвате Тортуги французами и отправил его в Париж директорам Компании островов Америки, обладавшим монопольным правом на торговлю с Вест-Индией.
Н. М. Круз выдвинул версию о том, что Левассер не мог захватить Тортугу в августе 1640 г., так как в одном из английских документов, датированном 26 декабря 1640 г., Джеймс всё ещё фигурирует как правитель острова. По мнению Круза, Левассер сместил Джеймса не в 1640, а в 1642 г. Однако большинство исследователей не считает версию Круза убедительной.
2 ноября 1641 г. между Пуанси и Левассером было заключено соглашение из 13 статей. Договор предусматривал свободу вероисповедания, предоставлял губернатору право открыть в Кайоне магазин и взимать налоги с жителей острова, владевших какой-либо собственностью. Колонистам запрещалось частным порядком снабжать провизией приходившие на Тортугу корабли, включая и пиратские. Статья 8 регламентировала распределение доходов от налогов и пошлин, статья 11 обязывала Левассера построить дома и форты в местах, удобных для защиты острова, а статья 13 обязывала колонистов приобретать все необходимые им товары только у Левассера, Пуанси или их уполномоченных.
Став хозяином Тортуги, Левассер прежде всего позаботился о строительстве форта, названного Ля-Рош (Скала). Крепость была устроена на вершине горы, которая нависала над гаванью Бас Тер на юге острова — единственным местом на Тортуге, где могли причалить крупные корабли. Крепость представляла собой каменную площадку в форме квадрата со стороной 20 м, была вооружена 4 пушками (2 железными и 2 бронзовыми), имела казарму для гарнизона, а также спрятанные в пещере склады с продовольствием и боеприпасами. Попасть в крепость можно было только по втягиваемой в случае необходимости наверх железной лестнице, а также по веревочной лестнице, которую защищал от вражеского огня обитый железом короб. На вершине горы был ключ с родниковой водой. Надежность форта была проверена во время испанского нападения в 1643 г. По данным дю Тертра, испанская карательная экспедиция состояла из 10 кораблей и примерно 1000 человек. Трудно сказать, удалось бы колонистам выстоять, если бы на помощь к ним не пришли буканьеры и пираты с Эспаньолы. Потеряв в сражении более ста человек, испанцы отступили. Ряд исследователей, например, К. де Утрера, отрицает возможность испанского нападения на Тортугу в 1643 г., так как в испанских архивах не найдены документы, подтверждающие это. Информация французского историка Ж. Блона о том, что испанцы в 1645 г. на 5 галеонах с 600 солдатами пытались захватить Тортугу, тоже не подтверждается другими источниками.
Упрочив свою власть на острове, Левассер отказался подчиняться генерал-губернатору Французских Антилл. Католики, проживавшие на острове, были подвергнуты гонениям, а их церковь сожжена. Кроме того, Левассер стал самочинно выдавать каперские свидетельства флибустьерам, базировавшимся на Тортуге, присваивая себе обязательные отчисления, которые они делали в пользу французского короля и генерал-губернатора. Пуанси направил в Кайон двух эмиссаров — своего племянника Р. де Лонвийе и контролера Р. де Курпона, которые должны были убедить Левассера посетить генерал-губернатора, чтобы «получить там подкрепления» для основания крупной колонии на Сен-Доменге (западная часть Гаити), но правитель Тортуги не дал заманить себя в ловушку; посланцы генерал-губернатора уехали из Кайона ни с чем. На предложение директоров компании островов Америки прислать на Тортугу дополнительных солдат (октябрь 1642 г.), высокомерно ответил, что «весьма укрепил себя, снабдил пушками, оружием и амуницией, которые дал этому острову сам Господь, и, видимо, больше не нуждается в людях для его сохранения».
Авторитет Ле Вассёра после его побед поднялся настолько, что он начал от своего имени выдавать флибустьерам Тортуги каперские свидетельства. По свидетельству современников, он управлял островом «скорее как король, нежели как губернатор». К тому же он стал притеснять католиков, превратив свой остров в «маленькую Женеву». Уже в 1643 г. руководство компании островов Америки обратилось к де Пуанси с просьбой «захватить Левассёра на острове Тортуга». Вот только сделать это было совсем не просто.
Между тем значение Тортуги как стратегической базы флибустьеров росло. После уничтожения базы корсаров на острове Провиденс сюда стали заходить и английские корабли. Жан-Батист дю Тертр писал, что пираты, «захватывая у испанцев богатые призы, смогли быстро обогатить как жителей (Тортуги), так и губернатора».
Если верить некоторым современникам, последней каплей стало оскорбление, которое Ле Вассёр нанёс генерал-губернатору Филиппу де Пуанси. Диктатор Тортуги по дешевке приобрёл у капитана одного из корсарских судов серебряную статую девы Марии. Узнавший об этом губернатор, решил, что данная реликвия вполне подходит для его личной часовни, и обратился к Ле Вассёру с просьбой подарить ему скульптуру, ссылаясь на то, что протестантам, вообще-то, не полагается пользоваться католическими реликвиями. Ле Вассёр отправил ему деревянную копию статуи, написав в письме, что католики, как люди духовные, не придают значения материальным ценностям, а вот он – гугенот и еретик, и потому отдает предпочтение презренным металлам.
Следующую попытку сместить непокорного губернатора шевалье де Пуанси предпринял весной 1652 г. В это время на остров Сент-Кристофер прибыл 22-х пушечный фрегат под командованием рыцаря Мальтийского ордена Т. де Фонтенэ (Тимолеона Огмана де Фонтенэ), и генерал-губернатор предложил ему выбить Левассера с Тортуги и занять его место. 29 мая между Пуанси и Фонтенэ было заключено соглашение; Фонтенэ должен был арестовать губернатора Тортуги, провести ревизию всей добычи, доставленной в Кайон пиратами и корсарами, взять во владение форт Ля-Рош и половину земель острова. Все имущество Левассера следовало конфисковать и разделить на две части: одна часть предназначалась Пуанси, другая — Фонтенэ.
Фонтенэ отплыл с Сент-Кристофера в сторону Новой Гранады (сегодня Колумбия), захватил там несколько испанских кораблей, а затем пошёл к Эспаньоле, где узнал о смерти Левассера (получивший прозвище Kanyuk (хищная птица из семейства ястребиных)). Губернатор погиб от рук двух заговорщиков — Тибо и Мартэна (помощников, лейтенантов Левассера). По одной из версий, причиной ссоры стала любовница одного из лейтенантов, которую Ле Вассёр то ли похитил, то ли оскорбил. Но, возможно, обстоятельства смерти Ле Вассёра были менее романтичными, некоторые утверждают, что женщина была ни при чём, и смертельный удар этот авантюрист получил в пьяной драке.
Фонтенэ поспешил на Тортугу, высадил в Кайоне десант из нескольких сот человек и принудил убийц Левассера сдать ему форт Ля-Рош (позже он построил в нём ещё 2 бастиона). После этого, объявив себя «королевским губернатором Тортуги и Берега Сен-Доменг», шевалье де Фонтенэ восстановил на острове католицизм, после чего позаботился о строительстве дополнительных фортификаций. Заместители Ле Вассёра уступили ему в обмен на «забвение» «досадного инцидента» с бывшим губернатором и сохранение всего имущества. Пираты по-прежнему могли использовать Кайонскую гавань в качестве убежища; им были обещаны новые каперские свидетельства против испанцев. Мальтийский рыцарь проявил большой интерес к сотрудничеству с корсарами всех мастей, сразу же выдав каперские свидетельства двум английским капитанам, двум фламандским, двум французским и некоему кубинскому мулату по имени Диего. Это было только начало, скоро число «клиентов» де Фонтенэ возросло до 23, по словам Шарлевуа, «Тортуга сделалась вместилищем всех корсаров, и число этих пенителей моря росло с каждым днём». Не довольствуясь процентами «с продаж» награбленного, де Фонтенэ отправлял в корсарские рейды и собственный 22-х пушечный фрегат (под командой своего заместителя).
В результате за самое короткое время флибустьеры Тортуги одержали ряд впечатляющих побед. Вначале были захвачены 2 испанских галеона, направлявшиеся из Пуэрто-Бельо в Гавану. Затем на траверзе Пуэрто-Платы корсары из Тортуги атаковали «серебряный флот», захватив три галеона и потопив четвертый. Два французских капера ограбили галеон между Картахеной и Пуэрто-Бельо (любопытно, что экипажи этих судов состояли из негров, которыми командовали «белые»). Один из отрядов Тортуги разорил небольшой город Ла-Вега на северном побережье Эспаньолы, другой – захватил все товары, выставленные на рынке в Барранкилье у Картахены, третий – напал Пуэрто-де-Грасьяс. В августе 1652 г. французские корсары захватили кубинский город Сан-Хуан-де-лос-Ремедьос, ограбив сокровищницу местной церкви и захватив заложников, которые были отвезены ими на Тортугу с целью получения выкупа. А флибустьеры Робера Мартэна напали на индейские деревни побережья залива Кампече (Мексика), захватив их жителей в рабство.
По испанским данным, в 1653 г. Кайон покинули 23 пиратских судна, отправившихся на промысел к берегам Эспаньолы, Кубы, Ямайки, Панамы и Новой Гранады. Крупный отряд проник во внутренние районы Никарагуа, где был ограблен и сожжён город Нуэва-Сеговия.
Встревоженные активизацией флибустьерства, испанские колониальные власти приступили к сбору разведывательной информации о Тортуге. Допросы пленных английских и французских пиратов позволили губернатору Санто-Доминго Х. Ф. Монтемайору получить сведения о состоянии дел на Тортуге и о степени её защищенности. По испанским оценкам, в Кайоне в то время постоянно проживало 250 человек, способных носить оружие. Монтемайор решил, что их можно будет выбить с Тортуги при помощи 350 солдат. Согласно «Сообщению об отвоевании острова Тортуги, который защищали войска Франции и которым управлял Тималеон де Фонтенэ, рыцарь ордена Святого Иоанна», руководителем операции был назначен капитан Г. де Рохас Валье-и-Фигероа, командиром пехотинцев — Х. де Морфа Херальдино, сержант-майором — Б. Кальдерон-и-Эспиноса.
4 декабря 1653 г. корабли экспедиции покинули Санто-Доминго, но в открытом море были разбросаны штормом. Возобновить экспедицию удалось лишь 30 декабря. Захватив близ Монте-Кристи три французских судна, испанцы подошли к Тортуге и 6 января 1654 г. появились на рейде Кайона. Под прикрытием корабельной артиллерии на берег был высажен десант, который захватил поселок, а затем осадил форт Ля-Рош. Французы оказали неприятелю упорное сопротивление и согласились сдаться лишь после того, как договорились с испанцами о почётных условиях капитуляции. 19 января Рохас и Фонтенэ подписали соглашение, по которому французы обязались навсегда покинуть форт и остров. Им разрешили уйти с развернутым флагом, имея при себе лишь нательную одежду, двухмесячный запас провизии и 30 рабов; кроме того, 25 солдат гарнизона могли взять с собой заряженное огнестрельное оружие — по одному стволу на человека.
На следующий день шевалье де Фонтенэ покинул форт с 330 безоружными людьми и 25 вооруженными солдатами. Вместе с женщинами и детьми общее число изгоняемых с Тортуги колонистов превышало 500 человек.
Тортуга досталась испанцам малой кровью: они потеряли всего двух человек, тогда как французы — около 30 человек. Победителям достались форт с 44 пушками, две платформы с 70 пушками, запасы пороха, ядер, пуль, холодного и огнестрельного оружия, корабля и 8 барок. Чистая прибыль от этой экспедиции составила 20000 дукатов.
Для удержания Тортуги и предотвращения использования её в качестве главного пиратского убежища губернатор Эспаньолы решил оставить там гарнизон из 150 пехотинцев под командованием Б. Кальдерона. Им пришлось ещё раз сразиться с Фонтенэ, не отказавшимся от намерения вернуть своё владение. Обосновавшись в Пор-Марго на северном берегу Эспаньолы, он собрал отряд из 120 французов, к которым вскоре присоединились голландские контрабандисты. На трёх судах они появились 15 августа того же года у берегов Тортуги и блокировали вход в гавань. Губернатор Санто-Доминго, узнав об этом, срочно отправил на помощь Кальдерону три фрегата. 24 августа Фонтенэ попытался штурмовать форт, но испанцы сражались стойко и отбили все атаки. Спустя восемь дней, убедившись в тщетности своих усилий, Фонтенэ отступил.
Можно только гадать, как в дальнейшем развивалась бы история антильского флибустьерства, если бы Испания смогла сохранить контроль над Тортугой. Однако 13 сентября 1654 г. король Филипп IV назначил новым губернатором Эспаньолы графа Пеньяльбу, которому было поручено отозвать с Тортуги испанский гарнизон, «разрушить все фортификации … не оставив камня на камне, вернуть в Санто-Доминго всю артиллерию … и запереть гавань Тортуги, затопив в двух ее проходах несколько старых кораблей и барок с камнем …». 11 июня 1655 г. граф Пеньяльба написал экс-губернатору Эспаньолы Х. Ф. Монтемайору письмо, в котором интересовался его мнением относительно целесообразности присутствия на Тортуге испанского гарнизона. Монтемайор ответил, что уход испанцев с острова позволит англичанам и французам вновь превратить его в базу для нападений на испанские корабли и захвата всех испанских владений в Вест-Индии. Тем не менее, в связи с английским завоеванием Ямайки (май 1655 г.), граф Пеньяльба решил, что гораздо более важной задачей, чем удержание Тортуги, является укрепление обороноспособности Санто-Доминго. 26 июня он подписал распоряжение об эвакуации гарнизона с Тортуги. Комендант острова Б. Кальдерон пытался возражать, доказывая, что для обеспечения безопасности испанских колоний Тортугу «гораздо выгоднее удержать … ибо во времена, когда её заселял враг – француз, происходило много грабежей и … ущерба торговле Гаваны, Кампече, Ямайки, Вера-Круса, Кубы, Картахены, Портобело и Тьерра-Фирме». 4 августа губернатор Эспаньолы повторил свой приказ, и Кальдерону пришлось подчиниться.
Преемник Пеньяльбы граф Ф. де Суньига 3 декабря 1656 г. с огорчением писал королю, что в тот момент, когда солдаты его величества оставили гавань Тортуги, туда с другой стороны вошло судно французских флибустьеров.
Военный губернатор захваченной англичанами Ямайки У. Брайн, узнав, что Тортуга стала «ничейной» территорией, поспешил отправить туда солдат под командованием Элиаса Уоттса. Примерно 100 — 120 английских и французских пиратов, обосновавшихся к тому времени в Кайоне, согласились признать Уоттса своим губернатором при условии, что он не будет ущемлять их прав и свобод.
По данным дю Тертра, в 1659 г. флибустьеры Тортуги сформировали отряд из 400 человек под командованием четырёх капитанов (Делиль, Адам, Лормель и Анна Ле Ру), купили у губернатора Уоттса каперское свидетельство, и, погрузившись на прибывший из Нанта корабль капитана Лекубля и несколько барок, отплыли к северному побережью Эспаньолы. Высадившись в Пуэрто-Плате, они двинулись в глубь острова и неожиданно атаковали город Сантьяго-де-лос-Кабальерос (это была месть за убийство 12 французов Тортуги, захваченных на фламандском судне, направлявшемся к Наветренным островам). Испанский губернатор попал в плен и вынужден был уплатить за себя выкуп в 60000 песо. Разграбив город, флибустьеры с боями пробились к побережью и вернулись на Тортугу. После дележа добычи на каждого участника похода пришлось по 300 крон (отметим, что в испанских документах этот поход датируется 1661 г.).
В конце 1659 или в начале 1660 г. в водах Тортуги появился корабль французского дворянина-авантюриста Ж. Дешампа дю Россе (Жереми Дешан, сьёр де Монсак и дю Россе), имевшего предписание ямайского губернатора Э. Дойли сместить Уоттса и занять его место (при этом дю Россе скрыл от английских властей, что ещё раньше разрешение взять Тортугу ему было выдано во Франции). Навербовав в Пор-Марго (Эспаньола) отряд из 600 французских буканьеров, дю Россе отправился в гавань Пор-де-Пэ, затем высадился на Тортуге, легко сместил Уоттса и объявил себя новым губернатором острова. Спустя два месяца Дойли узнал, что на Тортуге поднят французский флаг. Разгневанный губернатор Ямайки приказал полковнику Дж. Аранделлу (вице-губернатору и зятю Уоттса) арестовать дю Россе и доставить его в Порт-Ройял для суда. Поскольку губернатор Тортуги в этот момент находился на острове Санта-Крус, Аранделл захватил его племянника и заместителя Ф. Дешампа де ля Пляса (Фредерика Дешана де ла Плас), а себя объявил хозяином Кайона. Подобный поворот событий не понравился французам, которых на острове к тому времени было больше, чем англичан. Обезоружив узурпатора, они вынудили его сесть на судно капитана Кука и покинуть остров. Что касается дю Россе, то он из-за болезни вынужден был в октябре 1662 г. оставить Вест-Индию и вернуться во Францию, где его обвинили в связях с англичанами и посадили в Бастилию.
А вот «джентльменам удачи» на эти разногласия официальных властей было наплевать. Английский матрос Эдвард Коксер вспоминал: «Я служил испанцам против французов, затем голландцам против англичан; затем я был отобран англичанами у дюнкеркцев; а потом я служил англичанам против голландцев … Затем, я действовал на военном корабле против испанцев, пока, наконец, испанцы не захватили меня в плен». Экипажи их кораблей часто представляли собой настоящие интербригады. Особо впечатляет дошедший до нашего времени список членов экипажа флибустьерского судна «Ла Тромпёз». Всего на нём служили 198 человек, среди которых оказались французы, шотландцы, голландцы, англичане, испанцы, португальцы, негры, мулаты, шведы, ирландцы, уроженцы острова Джерси и выходцы из Новой Англии (Северная Америка), а также индейцы.
До середины XVII в. флибустьеры редко объединяясь в эскадры. Теперь же на историческую сцену Карибского моря и Мексиканского залива вышли настоящие пиратские флоты, представлявшие серьёзную угрозу для любого противника. На Ямайке основу экипажей флибустьерских кораблей составляли бывшие солдаты армии Кромвеля, прежде участвовавшие в завоевании этого острова. Всего на этом острове базировались примерно 1500 корсаров. Общую же численность корсаров Антильских островов разные исследователи оценивают примерно в 10000 человек (некоторые исследователи увеличивают их количество до 30000, но это, всё же, представляется маловероятным).
Как раз в это время началось плодотворное сотрудничество английских властей Ямайки, пиратов этого острова и корсаров Тортуги, которые в 1662 г. эскадрой из 11 кораблей атаковали город Сантьяго-де-Куба.
Общее командование осуществлял Кристофер Мингс, капитан королевского фрегата «Центурион», его заместителями стали капитан Томас Морган (некоторые историки спутали его с пиратом Генри Морганом), возглавивший волонтеров, и голландец Адриан ван Димен, под началом которого были флибустьеры Ямайки и Тортуги. Адмиралтейский суд Ямайки под председательством Уильяма Мичелла признал захваченные у испанцев корабли и прочее имущество «законными призами», часть добычи была направлена в Лондон. В ответ на испанскую ноту протеста, король Карл II Стюарт заявил, что он «крайне недоволен набегом флибустьеров на Сантьяго-де-Кубу», но от своей доли награбленного не отказался.
Англичане не оставили намерений отвоевать Тортугу. Очередной губернатор Ямайки лорд Виндзор получил из Лондона предписание «приложить максимум стараний для приведения … острова к покорности». В связи с быстрым ростом численности флибустьеров утрата контроля над Тортугой создавала реальную угрозу английским колониям и коммуникациям в Карибском бассейне. Ямайские чиновники доносили в Лондон: «Под протекцией Ямайки находится двадцать приватиров всех наций, которые, будучи теперь отстраненными от захвата добычи, хотят достать на Тортуге французские и португальские каперские свидетельства (или вообще обойтись без них) и препятствовать всей торговле Ямайки, не позволяя испанским кораблям приходить сюда для покупки негров. В конце концов, если Тортуга не будет подчинена губернатору Ямайки, это погубит её и превратит в убежище разбойников и пиратов … Сие можно предотвратить путем захвата Тортуги … что сделать весьма легко, ибо там находятся всего 150 французов и один форт с четырьмя пушками».
16 декабря 1662 г. преемник лорда Виндзора вице-губернатор Ч. Литтлтон приказал капитану Р. Мандену погрузить на борт фрегата «Чарлз» экспедиционные части под командованием полковника С. Бэрри и капитана А. Лэнгфорда и доставить их на Тортугу. Операция, однако, провалилась по причине ссоры между Бэрри и Лэнгфордом. По сведениям ямайского полковника У. Бистона, Бэрри, достигнув Тортуги 30 января 1663 г., нашёл её хорошо укреплённой, а французов — готовыми дать неприятелю отпор. Тем не менее, он приказал Мандену открыть огонь. Капитан «Чарлза» отказался подчиниться, ушёл к Эспаньоле и, высадив людей Бэрри на берегу, скрылся. Он отправился охотиться на испанские корабли, которые представлялись ему более легкой добычей, чем форт Ла Рош на Тортуге. Капитан Лэнгфорд отправился в гавань Пти-Гоав и был избран местными флибустьерами «губернатором». В конце 1664 г. он объявился в Лондоне, где тщетно просил короля Карла II официально назначить его губернатором Тортуги и западного побережья Эспаньолы. Что касается полковника Бэрри, то он вместе с остатками своей экспедиции бесславно вернулся на Ямайку 1 марта 1663 г. После этого ни англичане, ни испанцы не предпринимали серьёзных попыток отбить у французов Тортугу.
Встревоженный положением дел подполковник Томас Линч писал государственному секретарю Генри Беннету: «Отзыв приватиров будет, между тем, не скорым и рискованным средством и может оказаться совершенно неэффективным … Здесь может быть более 1500 их на примерно 12 судах, которые, если они будут испытывать нужду в английских каперских грамотах, смогут получить французские и португальские документы, и если с ними они захватят что-либо, то они, безусловно, получат хороший приём в Новых Нидерландах и на Тортуге ... Мы живём на Ямайке кротко, сидим тихо и смотрим, как французы богатеют на призах, а голландцы — на торговле в Вест-Индии».
15 ноября 1664 г. дю Россе был освобождён из Бастилии и в присутствии королевского нотариуса согласился продать свои владельческие права на Тортугу только что учреждённой Вест-Индской компании.
Губернатор Мартиники Робер ле Фишо де Фрише де Клодоре выступил с рекомендацией назначить на пост губернатора Тортуги своего друга — человека, «хорошо знакомого с жизнью местных колонистов и пользующегося среди них авторитетом». Это был Бертран д´Ожерон, выходец из Анжу, бывший капитан королевских войск. Отныне политику Французской Вест-Индской компании (далее — ФВИК) на Тортуге и Сен-Доменге должен был проводить бывший буканьер и колониальный торговец, назначение которого на пост губернатора датировано 7 октября 1664 г. Покровителем Ожерона был всесильный министр финансов Франции Ж. Б. Кольбер. В феврале 1665 г. Ожерон прибыл в Пор-Марго, где заложил табачную плантацию, а затем отправил в Кайон своего агента с королевским посланием, предписывавшим месье де ля Плясу сдать колонию новому хозяину; в качестве компенсации племянник дю Россе должен был получить 1000 ливров.
6 июня Ожерон приступил к исполнению своих обязанностей на посту губернатора Тортуги. Этот период стал «золотым» временем Тортуги. В Кайоне в это время постоянно проживало 250 жителей, большинство которых составляли торговцы и плантаторы. Они признали власть Ожерона, заявив, однако, что не будут считаться с монополией Вест-Индской компании на торговлю.
Понимая, что для расширения ремесла и плантационного хозяйства нужны рабочие руки, новый губернатор поставил задачу увеличить численность населения Тортуги как за счёт ввоза переселенцев из Франции, так и путём привлечения в колонию буканьеров и пиратов с других островов Вест-Индии. 20 июля 1665 г. он писал директорам компании: «… От семисот до восьмисот французов рассеяны на берегах названного острова (Эспаньола) в недоступных местах … откуда они могут легко переходить на малых судах с места на место. … Живут они как дикари, не признавая ничьей власти и без каких-либо начальников; этих разбойников около тысячи. Они грабят … голландские и английские суда, причиняя нам массу хлопот … Поэтому было бы желательно, чтобы его величество издал указ, чтобы эти люди покинули Эспаньолу и в течение двух месяцев перебрались оттуда на Тортугу … Этим же указом следует запретить всем капитанам торговых и прочих кораблей торговать или продавать что-либо названным французам, именуемым буканьерами … Указ этот нужно передать в морские города Франции агентам или уполномоченным, которым разрешить конфисковывать все товары, предназначенные для буканьеров ... Это заставит их уйти из мест, где они обитают, и переехать на Тортугу».
И в последнюю треть XVII в. население Тортуги выросло до 10000 человек: 3000 флибустьеров, 3000 буканьеров (которые живя на Тортуге продолжали совершать охотничьи экспедиции на северное побережье Гаити), 4000 колонистов-крестьян и завербованных для работы иммигрантах.
Тогда же Ожерон попытался принудить флибустьеров Тортуги отчитываться о захваченной добыче. В ответ пираты подняли мятеж. Чтобы успокоить возмущённых, губернатору пришлось выдать им каперские свидетельства против испанцев, за что они согласились отдавать ему 1/10 часть награбленного. Союз флибустьеров и колониальной администрации был выгоден обеим сторонам. Находясь под протекцией французского губернатора, пираты имели возможность открыто доставлять в Кайон и другие французские гавани добычу, сбывать её, а также ремонтировать и снаряжать свои суда, покупать у купцов и плантаторов провизию, порох, оружие и боеприпасы. С другой стороны, губернатор и агенты Вест-Индской компании регулярно получали от пиратов не только часть добычи, но и ценную разведывательную информацию о противнике. Корабли флибустьеров фактически защищали Тортугу и Сен-Доменгот вражеских вторжений с моря, а их отряды суше нередко выполняли полицейские функции.
В 60-х гг. XVII в. наиболее известными флибустьерами Тортуги были Пьер Большой, Гийом Шампань, Пьер Француз, Гасконец, Мишель Баск, Пьер Пикар, Моисей Воклэн, Антуан дю Пюи и Франсуа Л'Олоне. В 1666 г. губернатор Ожерон помог Олоне снарядить экспедицию к берегам Венесуэлы, во время которой пираты захватили несколько богатых испанских кораблей и разграбили города Маракайбо и Гибралтар. По данным Жана Мерьена, добыча оценивалась в 360000 экю, а общий ущерб, нанесённый испанцам, превысил 1 млн экю. Год спустя Олоне предпринял поход к берегам Центральной Америки, где его люди разграбили города Пуэрто-Кавальо (Пуэрто-Кортес) и Сан-Педро в Гондурасе.
Колонисты Тортуги и Сен-Доменга в 1667 г. оказались втянутыми в новую войну, развязанную Людовиком XIV против Испании. По данным М. А. Пенья Батлье, из Кайона к Пуэрто-Плате была послана корсарская экспедиция. Высадившись на северном берегу Эспаньолы, французы двинулись в глубь острова и, не встретив сопротивления, овладели городом Сантьяго-де-лос-Кабальерос. В это же время французский король санкционировал отправку в Вест-Индию военной эскадры под командованием капитана Ла Рабеньера де Трейбуа, которому предписывалось зайти на Тортугу и согласовать с губернатором Ожероном свои действия против испанского судоходства. Однако реализовать данный проект, видимо, не удалось. К осени 1667 г. дела Вест-Индской компании оказались в плачевном состоянии: хотя за четыре года на её счёт поступило 500000 ливров, военные расходы и потери превысили прибыль. Дефицит составил более 1,6 млн ливров.
Война закончилась подписанием Первого Аахенского мира 2 мая 1668 г. Договор не разрешил всех накопившихся франко-испанских, франко-голландских и франко-английских противоречий в Вест-Индии, и Людовик XIV начал готовиться к новой схватке со своими соперниками. 16 сентября того же года Кольбер подписал инструкцию генерал-губернатору Французских Антилл Ж. -Ш. де Баасу, в которой поручил ему разведать систему испанской навигации в Карибском море и наладить тесное взаимодействие с губернатором и флибустьерами Тортуги.
Ожерон в 1668 г., оставив своим заместителем племянника Ж. Н. де Пуансэ, отправился во Францию, чтобы изложить директорам ВИК и правительству ряд новых колониальных проектов и завербовать новую партию переселенцев. Судя по документам, губернатор имел встречи с Кольбером и вице-адмиралом графом д'Эстре. Граф интересовался антииспанскими акциями флибустьеров и размерами захватываемой ими добычи. Король, узнав о теме их бесед, 13 июня 1669 г. направил графу письмо. «Я не одобряю то, что вы защищаете французских корсаров, которые, вооруженные каперскими поручениями господина д'Ожерона, губернатора Тортуги, продолжают свои набеги, — говорилось в этом письме. — Но хорошо то, что вы советовались с господином д'Ожероном на сей счёт … После того как вы убедились, что испанцы не выполняют тот пункт договоров, который предоставляет моим подданным полную свободу торговли во всех подвластных им странах … и не позволяют никому из моих подданных заходить в любые из их портов, я, в свою очередь, так же не буду считать себя обязанным соблюдать мир … и поэтому, если то, что вы рассматривали, полезно для моей службы и выгодно моим подданным, которые там обосновались, следует разрешить буканьерам и флибустьерам продолжать вести войну». Таким образом, король дал понять, что он заинтересован в использовании пиратов Тортуги в борьбе с испанской монополией.
Ожерон вернулся на Тортугу в сентябре 1669 г. на двух кораблях с 400 иммигрантами из Анжу. Среди них было около ста женщин, которые сразу же были проданы с торгов местным плантаторам и пиратам. А ситуация на острове в это время была весьма напряженной. Колонисты требовали отменить монополию ФВИК и разрешить свободную торговлю со всеми заезжими купцами (среди которых преобладали голландцы). Вместо этого руководство ФВИК повторило своё требование не допускать на Тортугу иностранных предпринимателей и взвинтило цены на товары.
В мае 1670 г. население Сен-Доменга, подстрекаемое голландскими контрабандистами, восстало. Опасаясь нападения на Тортугу, губернатор в июне откомандировал к генерал-губернатору Французских Антилл де Баасу майора Рено с просьбой прислать военный фрегат. Рено встретился с де Баасом на острове Сент-Кристофер в конце сентября и был тут же отправлен на остров Гренада к капитану королевской эскадры Л. Габаре. Последнему поручалось незамедлительно следовать на Тортугу и помочь Ожерону подавить мятеж.
Тем временем значительная часть пиратов и буканьеров покинула Тортугу и Сен-Доменг, присоединившись в конце 1670 г. к крупномасштабному походу англичанина Г. Моргана на Панаму. Воспользовавшись этим, Ожерон предпринял решительные шаги по подавлению бунта и даже арестовал ряд зачинщиков. 1 февраля на помощь к нему прибыл фрегат «Аврора» под командованием Габаре. С помощью королевских моряков губернатор попытался усмирить колонистов Леогана, Пти-Гоава и ряда других поселений на западном побережье Эспаньолы, но из этой затеи ничего не вышло. 4 июня 1671 г. Ожерон и Габаре написали совместное письмо правительству, в котором просили прислать дополнительные силы для блокады побережья, одновременно не советуя прибегать к открытым военным действиям против жителей Сен-Доменга (губернатор опасался, что массовые репрессии приведут к бегству колонистов на Ямайку и другие острова, что ослабит обороноспособность французских колоний).
Относительное спокойствие воцарилось на Эспаньоле лишь в апреле. Слух о том, что из Франции должны прислать сильную эскадру, подтолкнул мятежников к мысли, что разумнее договориться с губернатором, чем лишиться всякой возможности вести торговлю с иностранцами. 10 октября Людовик XIV подписал ордонанс о полной амнистии жителей Тортуги и Сен-Доменга.
Людовик XIV в апреле 1672 г. объявил войну Голландии, торговая экспансия которой наносила ущерб экономическим интересам Франции. Когда известие о начале военных действий докатились до Вест-Индии, генерал-губернатор Французских Антилл де Баас выдал каперские свидетельства капитанам кораблей и начал собирать силы для похода против голландской колонии на Кюрасао. Весной 1673 г. он послал приказ Ожерону присоединиться к экспедиции. Губернатор Тортуги отплыл на корабле «Экюель», взяв на борт отряд флибустьеров и буканьеров в 500 человек. Плавание их оказалось неудачным; во время шторма корабль налетел на рифы недалеко от побережья Пуэрто-Рико, и французы вынуждены были сойти на берег. Здесь на них напали испанцы, принявшие их за шайку пиратов. Ожерон и его люди попали в плен. После долгих злоключений, которые могли бы стать сюжетом авантюрного романа, губернатор ухитрился бежать. Вернувшись на Тортугу, он тут же начал вербовать пиратов и охотников для похода против испанцев. 7 октября 1673 г. Ожерон покинул Кайон и направился к северному побережью Эспаньолы, где к нему присоединилось несколько сот буканьеров и флибустьеров под командованием капитана Дюмулэна. Однако их попытка высадиться на Пуэрто-Рико закончилась провалом.
В связи с тем, что Вест-Индская компания обанкротилась и в декабре 1674 г. была ликвидирована, Ожерон уехал во Францию, оставив управление Тортугой своему племяннику Пуансэ. К этому времени Кайон превратился в захолустный поселок. Большинство плантаторов и торговцев переселилось в быстро развивающиеся гавани Сен-Доменга: в Пор-де-Пэ, Кап-Франсэ, Сен-Луи-дю-Нор и другие. Флибустьеры тоже стали реже заходить на Тортугу, поскольку всё необходимое снаряжение, продовольствие, а также рынки сбыта добычи, они могли без труда найти во французских поселениях в западной части Эспаньолы (в частности, в Пти-Гоаве, куда перенёс свою резиденцию Пуансэ). Последняя крупная экспедиция была снаряжена ими на Тортуге и в Пти-Гоаве в 1676 г. Возглавил её маркиз де Ментенон, командир фрегата «Чародейка». Отправившись к побережью Венесуэлы, французы атаковали жемчужный промысел у острова Маргарита, после чего напали на остров Тринидад, вынудив испанских колонистов заплатить им 100000 талеров выкупа.
Новые законы 1680 г. запретили плавание под чужими флагами. Это постановление оказалось серьёзным ударом для карибских пиратов. Большинство пиратов были наняты на королевскую службу, чтобы помочь подавить бывших союзников-пиратов. Некоторые из них продолжали бороздить Карибское море в течение нескольких десятилетий, но к началу XVIII в. пираты Тортуги почти исчезли.
На Тортуге в период губернаторства Пьера-Поля Тарэна де Кюсси (1684 – 1691 гг.) наблюдался кратковременный всплеск деловой активности, связанный, впрочем, не с развитием флибустьерства, а с выращиванием и сбытом табака. Губернатор в письме от 2 мая 1685 г. утверждал, что население Тортуги растёт изо дня в день, что жителей на острове теперь «больше, чем когда-либо в прошлом», и что они выращивают табак, «который является лучшим и ценнейшим во всей Америке».
Очевидно, Кюсси преувеличивал. Год спустя жители Тортуги и Пор-де-Пэ жаловались государственному секретарю флота и колоний маркизу де Сеньелэ на свою нищету. Табачная монополия, объявленная во Франции ещё в 1674 г., способствовала повышению цен на указанный продукт и разорению владельцев табачных плантаций на Тортуге и Сен-Доменге. Часть разорившихся колонистов уезжала на другие острова Вест-Индии, другие занялись охотой или примкнули к флибустьерам. После нескольких попыток возродить Тортугу сьёр де Кюсси понял, что это «сизифов труд», поскольку почвы на острове истощились и были непригодны для расширения плантационного хозяйства. Бастер и Кайон превратились в захолустные поселки, экономически зависимые от быстро развивавшихся гаваней северного и западного побережья Гаити.
Новые «звезды» морского разбоя — Граммон, Франсуа Требютор, Николас ван Хоорн, Лоран де Графф и другие — предпочитали базироваться не в Кайоне, а в Пти-Гоаве. Стремясь укрепить северо-западную часть Сен-Доменга, губернатор Ж. -Б. дю Касс (1691 — 1700 гг.) принял решение переселить оставшихся жителей Тортуги на Эспаньолу, в район Кап-Франсэ. В своём донесении в Париж (министру флота и колоний Луи-Фелипо де Поншартрэну) он указывал: «Остров Тортуга совершенно не заслуживает внимания; это неприступная скала, где сейчас насчитывается около 60-70 человек, способных носить оружие; тамошняя торговля даёт лишь 7000-8000 экю. Этот остров, который был первым завоеванием французов и убежищем флибустьеров в течение сорока лет. Сегодня он не даёт ничего; люди, которые там находятся, остаются там лишь для того, чтобы пребывать в безделье и праздности; я их перевезу, как только они внемлют голосу рассудка, на поселение в Пор-де-Пэ …».
Тортуга
Ликвидация крупного пиратского убежища на Тортуге по времени совпала с образованием колониальных систем Франции, Англии и Голландии, поглотивших значительную часть флибустьерской вольницы. Часть морских разбойников пополнила ряды колонистов, обзаведясь хозяйством на берегу; часть занялась торговлей, совмещая её в военное время с каперством; и лишь самые отчаянные авантюристы, не желавшие подчиняться официальным властям, подняли на мачтах чёрные флаги и продолжали пиратствовать на свой страх и риск.
Окончательно флибустьерская база на Тортуге была ликвидирована в 1694 ., когда её жителей эвакуировали на северное побережье Эспаньолы (Гаити), в Пуант-Пальмисте (будущий приход Пти-Сен-Луи). Старейшая флибустьерская база Вест-Индии прекратила своё существование.
Последнее редактирование модератором: