В Японии в пригороде Киото стоит неприметный курган с небольшой пагодой. Он называется «Мимидзука» — гробница ушей. В конце Имджинской войны (1592 — 1598 гг.; в честь названия 1592 г. («имдин») в шестидесятилетнем цикле китайско-корейского календаря) японский правитель Тоётоми Хидэёси, раздосадованный тем, что Корея все еще не в его власти, требовал от своего войска отправлять в Японию доказательства побед. Сначала самураи отрезали головы, потом они стали отрезать носы и уши поверженных корейцев и китайцев, и в бочках доставляли в Японию. В кургане «Мимидзука» захоронены уши 20000 (по другим данным — 38000) погибших в битвах воинов. Вторжение японцев в Корею стало единственной в истории попыткой самураев превратить свою страну в колониальную империю — попыткой неудачной, но кровавой ... На столетия японцы приобрели образ жестоких варваров, причем заслуженно. В ответ поднялась вся Корея, от рабов и монахов до аристократов.
Тем не менее войну корейская армия проигрывала — японцы меньше чем за три недели заняли полстраны и взяли столицу (Сеул), в ряде сражений разбили корейцев, захватили Пхеньян и стояли у китайской границы. Тогда в войну (на стороне Кореи) вступил Китай (царство Мин), который и был настоящей целью вторжения армии Хидэёси.
Китайское войско с большими потерями и тяжелыми боями наступало и теснило японцев (более 150000) на юг Корейского полуострова. У Хидэёси был резерв — 75000 отлично обученных воинов их специально отправили в Корею. На пути этого резерва и встали корейский флот и адмирал Ли Сунсин (1545 — 1598 гг.).
Ли Сунсин — опытный адмирал (из 23-х битв, он не проиграл не одной). Пока на суше дела шли крайне плохо, он начал спасать положение на море и исправлять катастрофу. Он разработал новую тактику корейского флота, обучал матросов и доработал конструкцию так называемых кобуксонов — «черепашьих кораблей или корабли-черепахи». Их Ли Сунсин превратил в ударную силу флота.
Корейские корабли«Черепашьи корабли» опережали технологии своего времени и превосходили японские корабли. Японцы вообще рассматривали суда как плавающие платформы для самураев, не придавали военному кораблестроению большого значения и сильно проигрывали в этом корейцам.
Кобуксоны походили на броненосцы; около 30 м. длиной и 10 м шириной, парусно-весельные, они имели крыши, полностью прикрывавшие палубу. Крыша, усеянная железными шипами, защищала пушкарей и препятствовала абордажу. К тому же эти суда обладали значительной огневой мощью — на каждом имелось до сорока и более тяжелых пушек, паливших картечью и дротиками. Из драконьих пастей на носу кобуксона валил сернистый дым, создававший дымовую завесу, так что вражеские суда не могли толком рассмотреть противника.
В первом же столкновении Ли потопил 40 японских кораблей, потеряв лишь одну «черепаху». Сам адмирал был ранен в плечо но выжил. В августе 1592 г. он потопил еще 59 судов резерва Хидэёси. В судовом журнале Ли Сунсин писал: «Негодяи разбегались во все стороны, и если они замечали парус хотя бы рыбачьей лодки, они пугались и не знали, что делать». Потом корейский адмирал блокировал порт Пусан, в котором находились остатки японского флота.
Сражение Имджинской войныБлагодаря Ли Сунсину резерв Хидэёси так и не добрался до Кореи. Его армия осталась практически заблокированной на суше и прижатой к южному побережью. Самураям пришлось идти на переговоры.
Переговоры не привели к успеху. Китайцы и японцы не могли договориться — Китай считал себя победителем «японских варваров», а Хидэёси не желал сдаться, не получив часть Кореи. Некоторое время стороны не вели боевых действий — но самураи оставались в фортах на юге Кореи. В 1597 г. Хидэёси собрал новую армию вторжения (более 140000) и вновь высадил самураев на полуостров.
Ли Сунсина, чтобы помешать им, не было. Адмирал стал народным героем, и из страха перед его популярностью корейский правитель и его клика разжаловали флотоводца и бросили в тюрьму под ложным предлогом. Но когда японцы напали, Лу Сунсина освободили. Он сразу дал японцам бой.
Битва при Мёнрян (Мён Рян или Мённян) стала венцом искусства Ли Сунсина.
Из-за адмирала Вон Гюна корейский флот (в битве при Чхильчхолляне) незадолго до этого пережил катастрофу и тогда Ли Сунсина и вернули, чтобы исправить положение. В строю оставалось всего 13 корейских кораблей.
Два флота друг против другаВ проливе Мёнрян у островава Чондо (Чиндо) на юго-западе Кореи Ли Сунсин дал решающее сражение японскому флоту из 120−130 военных и множества (до 200) транспортных кораблей (с пополнениями для сухопутной армии вторжения).
26 октября 1597 г. корейцы потопили 30 японских военных кораблей (еще 30 японских судов потерпели крушение). Ли Сунсин не потерял ни одного судна. В бою корейцы ранили японского командующего Тодо Такатора, множество солдат противника было убито или ранено. Такой блистательной победы на море Корея не знала ни до, ни после. Адмирал смог достичь ее, так как знал особенности ветров и течений в проливе и заманил японцев в нужное место в нужное время так, что корабли их разбивались о скалы.
Битва за МёнрянПобеда корейцев замедлила продвижение самураев по суше. Однако после битвы при Мёнрян Ли Сунсину все же пришлось отойти, чтобы пополнить свой флот, так как численно японцы его все равно превосходили.
И все же из южной части полуострова японцам пришлось уйти, а в юго-западной части провинции Чолладо в построенной наспех крепости в Сунчхоне (Сачхоне) силы Ли Сунсина блокировали отряд Кониси Юкинаги, насчитывавший 14000 человек. В начале 1598 г. на соединение с флотом Ли Сунсина, который стал быстро пополняться стекавшимися отовсюду подкреплениями и новыми кораблями, пришёл китайский флот под командованием адмирала Чен Лина.
Война могла длиться еще долго, но Тоётоми Хидэёси — умер 18 сентября 1598 г. Японцы начали эвакуацию из Кореи. Но все могли уйти часть японцев была блокирована.
15 декабря 1598 г. 20000 японских солдат из крепостей в Сачхоне, Намхэ и Косоне под командованием генерала Шимацу Йосихиро погрузились на 500 кораблей и отправились на выручку блокированным войскам. На тот момент флот Ли Сунсина состоял уже из 82 судов, а союзный китайский флот включал 6 больших военных джонок, 57 более лёгких военных кораблей (двигавшихся, в основном, на вёслах), а также двух пханоксонов «крытый корабль», переданных китайцам адмиралом Ли. Общая численность экипажей и морской пехоты союзных кораблей составляла 16000 человек.
Последняя морская битва Имдинской войны началась в проливе Норян и отличалась крайним ожесточением. В критический момент японцы взяли на абордаж флагманскую джонку китайского флота, и сын Чен Лина был тяжело ранен, приняв на себя удар меча, предназначавшийся его отцу. Командир левого крыла китайского флота Дэнг Цилонг с двумястами солдатами своей личной гвардии бросился на выручку своему адмиралу, но китайские пушкари приняли его корабль за вражеский и повредили его.
Тем не менее, утром стало ясно, что союзный флот одерживает победу – около 200 японских кораблей затонуло, а ещё 100 было захвачено. Затонул и японский флагман, но Шимацу Йосихиро вытащили из воды его воины. Японцы стали отступать, а Ли Сунсин отдал приказ начать погоню. Во время преследования аркебузная пуля попала в грудь адмирала. Осознавая, что рана смертельна, легендарный флотоводец отдал свой последний приказ: «Мы практически выиграли войну – продолжайте бить в военные барабаны. Не сообщайте о моей смерти». С этими словами он умер. Приближённые выполнили приказ своего командира – флагманский корабль продолжал сражаться и давать сигналы о продолжении битвы.
Ранение Ли Сунсина в битве при СачхонеЖизнь и смерть легендарного адмирала в последней битве самой тяжёлой для корейцев средневековой войны сделала его национальным героем. Памятники Ли Сунсину возвышаются в Сеуле, Пусане, Пхеньяне и других городах как Южной Кореи, так и КНДР. В его честь названы улицы, площади, фонтаны и мосты, в КНДР для награждения офицеров военно-морского флота был учреждён орден Ли Сунсина двух степеней, а в городе Асане сразу после гибели адмирала начал создаваться посвящённый ему храмово-мемориальный комплекс. В Корее его имя непременно сопровождается титулом «сонъун», что означает «священный герой». 28 апреля 2015 г. исполнилось 470 лет со дня рождения легендарного флотоводца.
В проливе МёнрянВ итоге в Имджинской войне не было победителей. Японцы потеряли много людей (80000) и не достигли ни одной поставленной цели. Лишь некоторое количество военной добычи (включая корейские садовые деревья и искусных (насильно привезенных) корейских гончаров) стало для них позитивным результатом войны. Война сильно ослабила и Китай, так как стоила огромных денег и более 36000 жизней. Династия Мин, и так давно окруженная врагами, не смогла противостоять новой угрозе — манчьжурам, которые вскоре свергли Мин и основали новую династию Цин. Корея же лежала в руинах, разоренная японцами и опустошенная китайской армией. Более 205000 (по других сведениям около 1 млн.) корейцев (военных и гражданских людей) убили японцы, еще десятки тысяч погибли от голода.
Схема действий сухопутных войск обеих сторон во время Имдинской войны. Синие стрелки – наступление японцев в 1592 г., красные – действия китайско-корейских войск в 1593 г., голубые – действия японцев в 1597 г.Что же мы знаем о великом флотоводце, которому приписывают такие слова: «Если упорствуешь в поиске смерти – то будешь жить, а если упорствуешь в желании жить – то умрёшь».
У средневековых корейцев фамилия ставилась перед именем, поэтому Ли – это фамилия, и фамилия непростая. Род Ли происходил из древней военной знати и только в середине XVI в. переориентировался на гражданскую службу. После 1392 г., когда генерал Ли Сонге сверг короля У (последнего представителя древней династии Корё) и основал новую династию Чосон, престиж воинской службы в Корее упал. Новые монархи присоединились к китайской вассальной системе, согласно которой они получали от китайского императора право на управление подвластной им территорией. Это на 200 лет уберегло Корею от больших войн (стычки происходили лишь на границе с воинственными чжурчжэнями).
Предки Ли Сунсина перешли на более престижную гражданскую службу, однако в средневековой Корее она порой оказывалась опасней военной. Деда будущего адмирала Ли Пеннока, который принадлежал к партии конфуцианцев-реформаторов, в 1519 г. репрессировали. Потомки адмирала попали в опалу, поэтому когда в семье Ли Чона и его жены Пьок 28 апреля 1545 г. родился сын Сунсин, перспективы у него были не самые радужные. Потомков репрессированных считали неблагонадёжными и не принимали на государственную службу, поэтому родители Сунсина жили небогато. Однако Ли Чон смог дать достойное образование своему сыну – Сунсин учился вместе с будущим высокопоставленным корейским чиновником Ю Сонрёном и будущим известным флотоводцем Вон Гюном.
Между тем, обстановка в Сеуле (при династии Чосон он назывался Ханян) для потомков репрессированных становилась всё более невыносимой. В 1555 г. Ли Чон был арестован на один месяц за поминальную церемонию в память о репрессированных учителях и родственниках, а Ли Сунсин подвергся травле в школе. Семье пришлось перебраться к родственникам матери будущего адмирала в небольшую деревню Асан в провинции Чхунчхон (через четыреста пятьдесят лет здесь вырастет храмово-мемориальный комплекс, посвящённый Ли Сунсину).
В этой местности жила семья будущего адмирала, сейчас здесь расположен храмово-мемориальный комплекс ХёнчхунсаВ Асане Ли Сунсин получил классическое конфуцианское образование.
Дом, подаренный Ли Сунсину тестем (ныне – часть комплекса Хёнчхунса)В 1566 г. 21-летний Ли Сунсин женился на дочери господина Чина – одного из местных чиновников. Тесть благоволил к своему зятю и подарил Ли Сунсину дом, а когда обнаружил в нём воинские способности, начал обучать его основам воинского искусства. В это время в Корее происходили значительные изменения в государственной жизни. Сменился правитель страны – в 1567 г. вместо умершего короля и китайского вана (наместника) Мёнджона на престол взошёл его сын Сонджо. Новый король объявил амнистию репрессированных конфуцианцев-реформаторов – теперь члены их семей могли поступать на военную службу, при этом престижные государственные посты для них оставались под запретом. Ли Сунсин поступил в «военную академию» в Сеуле (обучение длилось целых восемь лет).
Ли Сунсин в 1576 г. сдал выпускной экзамен. Из 28 соискателей только он и ещё три человека получили звания лейтенантов, что соответствовало самому низкому, девятому офицерскому рангу. Свежеиспечённого офицера отправили на границу с Маньчжурией, где кочевые племена чжурчжэней регулярно совершали набеги на корейские земли. Ли Сунсина определили в гарнизон укрепления Тонгу, которое располагалось в провинции Хамгёндо.
Воины чжурчжэниВ течение трёх лет Ли Сунсин служил в гарнизоне, где его повысили до восьмого ранга, назначив заведующим кадрами Ведомства военной подготовки.
На новом месте Ли Сунсин столкнулся с проблемой, которая в дальнейшем будет преследовать его на каждой новой должности. Для службы среди корейских бюрократов его конфуцианское воспитание было крайне неподходящим. Ли Сунсин оказался неугоден секретарю военного министерства Со Ику, который терял живые деньги из-за честного провинциала. Опытный мздоимец приложил все усилия, чтобы спровадить выскочку в провинцию.
Кёнбоккун – дворцовый комплекс династии ЧосонВ ноябре 1579 г. Ли Сунсина отправили штабным офицером, ответственным за подготовку личного состава и лошадей, в провинцию Чхунчхон, а в августе 1580 г. – в юго-западную провинцию Чолладо. Это стало значительным повышением по службе, так как Ли Сунсин получил звание «манхо», что при династии Чосон приравнивалось к десятитысячнику. Фактически под его командованием была военно-морская база в бухте Пальпхо. Здесь снова возникла проблема с конфуцианским воспитанием новоиспечённого манхо.
Честный и неподкупный Ли Сунсин на общем фоне выглядел «белой вороной» и сразу вызвал к себе ненависть военного инспектора провинции Чолладо Сон Сина и адмирала Сон Пака. В 1581 г. адмиралы инициировали проверку сразу пяти баз флота, среди которых оказалось и хозяйство нового манхо. Ли Сунсина обвинили в нехватке трёх матросов, чиновники объявили базу в Пальпхо худшей из всех проинспектированных, и в феврале 1582 г. командование корейского флота сняло Ли Сунсина с должности, лишив звания манхо.
Но … вскоре Ли Сунсин вступился губернатор провинции Чолладо Чо Хон, и после четырёх месяцев разбирательств ревизия столичной комиссии выявила фальсификации проверки. Ли Сунсина восстановили в звании и назначили заведующим кадрами Ведомства военной подготовки.
Чтобы набраться опыта осенью 1583 г. Ли Сунсин добился перевода в пограничную северную провинцию Хамгёндо, в которой он начинал свою службу – командиром гарнизона форта Конви.
В феврале 1586 г. Ли Сунсина получил повышение и был направлен в пограничную провинцию Хамгёндо на должность начальника гарнизона форта Чусан. Это было мощное укрепление с внешней стеной, имевшей около 700 м в длину, и внутренней стеной длиной в 311 м. Там сентябре 1587 г. по рекомендации инспектора провинции Чон Онсина помимо форта манхо Ли Сунсину доверили оборону пограничного речного острова Ноктундо, находившегося в дельте реки Туманган (Туманная).
Руины крепости ЧусанСеверный берег Тумангана контролировали чжурчжэни, которые регулярно совершали нападения на приграничные территории ради грабежа и рабов. Новый манхо получил в своё распоряжение мало солдат, чтобы эффективно оборонять и форт, и остров – всего около 50 человек. Ли Сунсин неоднократно просил командующего войсками Северного округа генерала Ли Иля прислать подкрепления, но тот игнорировал все донесения. Такая безответственность привела к печальным последствиям – в конце октября 1587 г., когда Ли Сунсин отлучился из форта на совещание, отряд чжурчжэней под командованием хана Манниинге напал на почти беззащитный остров. Гарнизон форта погиб в неравном сражении, остров подвергся разграблению, а несколько сотен его жителей попали в плен. Всё, что успел Ли Сунсин, – это догнать нападавших, нагруженных награбленным добром, и дать им бой. Ли Сунсину и его отряду удалось освободить 60 пленников.
Трагедия стала предметом разбирательства, в результате которого Ли Иль решил свалить собственные просчёты на неугодного ему офицера. Он оболгал Ли Сунсина, написав в рапорте, что тот дезертировал из форта накануне вражеского нападения. По законам того времени проштрафившегося офицера обязаны были казнить, но, в силу предыдущих заслуг манхо перед страной, смерть ему заменили разжалованием в рядовые. Сунсину удалось отомстить разорителям Ноктундо – в феврале 1588 г. вверенный ему отряд захватил и уничтожил крупное поселение чжурчжэней Сиджон. Помимо богатой добычи корейцы захватили одного из главных организаторов набегов на территорию Кореи – хана Ульчинэ. Между тем в столице шло расследование деятельности Ли Иля.
После того как были раскрыты его злоупотребления и его клевета на Ли Сунсина, последнего не только восстановили в звании, но и предоставили ему заслуженный отпуск.
В марте 1589 г. манхо отправили в качестве помощника военного инспектора в юго-западную провинцию Кореи Чолладо. Его непосредственным начальником оказался Ли Кван, который до этого служил ревизором провинции Хамгёндо и хорошо знал неподкупного и храброго офицера. В декабре того же года по его рекомендации Ли Сунсина назначили на должность помощника главы государства в Ведомстве справедливости и законов – высшем судебном органе Кореи во времена династии Чосон. Как раз в то время король Сонджо начал масштабные чистки в своём чиновничьем аппарате, направленные на искоренение казнокрадства. Среди пострадавших оказались родственники и знакомые Ли Сунсина, и он, помня об унижениях, которые его семья когда-то перенесла, добился своего перевода на менее престижную должность. В результате будущий адмирал возглавил волости Чонип и Теин провинции Чолладо.
Доспех Тоётоми ХидэёсиМежду тем, после более чем 200 лет относительного спокойствия, ситуация становилась всё более угрожающей для Кореи. В соседней Японии заканчивался период междоусобных войн, в результате которых власть сосредоточилась в руках Тоётоми Хидэёси. После окончания боевых действий в его распоряжении оказалась огромная армия численностью в полмиллиона человек, для которой на островах не осталось никакой «работы».
Понимая, что его место в армии, Ли Сунсин начал искать возможности перевода на воинскую службу. И Ли Сунсина получил третий ранг, и был направлен поехал в Чолладо, в качестве командующего флота, который там базировался.
В то время в состав флота, переданного под командование Ли Сунсина, входили пять прибрежных фортов и пять доков, которые располагались в удобных бухтах юга провинции. В первые же дни пребывания в Чолладо новый адмирал объехал их все. Изначально флот предназначался для контроля вод Жёлтого моря и Корейского пролива, а также для защиты побережья от набегов японских пиратов (вако). Правда, после разгрома их основной базы на острове Цусима в 1419 г. и заключения мира морские разбойники переключились на грабёж китайского побережья.
Фактически, на момент вступления Ли Сунсина в должность командующего флотом провинции в его распоряжении флота как такового не было. В наличии имелось лишь десять широкопалубных боевых пханоксонов (в переводе с корейского – «крытый корабль» или «двухпалубный корабль»), половина из которых требовала срочного ремонта.
Команды и гарнизоны фортов были плохо подготовлены. Однако Ли Сунсин самыми жёсткими мерами начал восстанавливать дисциплину – за малейшее неповиновение солдат, матросов и офицеров наказывали публичным избиением, а иногда и казнью.
Для улучшения финансирования войск Ли Сунсин наладил на вверенной ему территории выгодную морскую торговлю с сопредельными землями, а также начал организовывать подсобные хозяйства. Финансирование из бюджета и средства, добытые на месте, направлялись на ремонт уже готовых пханоксонов, а также постройку новых. Эти корабли появились на вооружении корейского флота в 1555 г. и неплохо зарекомендовали себя в борьбе с пиратами в условиях прибрежных вод. Пханоксоны представляли собой небольшие двухпалубные плоскодонные корабли длиной 30-37 м, на нижней палубе каждого корабля размещались гребцы, офицеры гребной команды и барабанщики, задававшие темп движения (общая численность гарнизона нижней палубы достигала 70 человек, и в критические моменты боя эти люди могли присоединяться к гарнизону верхней палубы для отражения абордажной атаки противника). На верхней палубе располагались пушки с расчётами, стрелки, абордажная команда и офицеры (общая численность – до 60 человек). На единственной мачте корабля мог подниматься косой парус, позволявший, в том числе, продвигаться вперёд галсами при встречном ветре. Высокие укреплённые борта затрудняли взятие пханоксона на абордаж и защищали его команду от настильного огня противника. Посреди верхней палубы устанавливалась боевая рубка-башня с капитанским мостиком под крышей.
Плоское дно корабля ухудшало его мореходные качества на открытой воде, зато делало пханоксон очень манёвренным – это свойство было незаменимо при плавании среди многочисленных рифов, которыми изобилует южнокорейское побережье. Малая осадка корабля позволяла ему спокойно преодолевать многочисленные отмели, а широкий корпус предупреждал затягивание в водовороты, возникающие в прибрежных водах Кореи во время приливов и отливов.
Огромное значение для корейских кораблей того времени играла артиллерия. Дело в том, что японская военно-морская традиция делала упор на абордажный бой. Корейцы же, подражая китайцам империи Мин, придавали большое значение артиллерии, а потому уделяли внимание снаряжению пханоксонов пушками, которых на один корабль приходилось от 24 до 36.
В зависимости от своего калибра пушки подразделялись на пять видов:
- Чхон («Небо») – медная пушка калибра 130 мм, сконструированная талантливым корейским инженером Ли Чансоном. Стреляла гигантскими стрелами-ракетами Тэджангун весом 30 кг и железными ядрами, облитыми свинцом, весом 6,5 кг на расстояние до 600 м;
- Чи («Земля») – медная пушка калибра 89-105 мм. Стреляла стрелами-ракетами Чангун весом 16,5 кг, железными ядрами весом 4 кг или двумястами железными пулями;
- Хён («Тёмный») – чугунная пушка калибра 75-79 мм. Стреляла большими стрелами Чхадэ весом 3,5 кг, железными ядрами весом 1,5 кг или ста железными пулями;
- Хван («Жёлтый») – чугунная/медная пушка калибра 40-50 мм. Стреляла стрелами Пхирён весом 1,5 кг, железными ядрами весом 0,5 кг или сорока железными пулями. Особенностью стволов этих орудий было их деление литыми металлическими поясками на коленца подобно стволу бамбука, а также расположение дельфинов на верхней части ствола, что не могло не мешать прицеливанию при ведении настильной стрельбы;
- Сын («Победа») – самая лёгкая пушка, стрелявшая железными ядрами, картечью и стрелами на дистанции до 200 метров.
Большие стрелы для орудий изготавливались из дерева двухлетней выдержки и снабжались стабилизаторами из железа (первые три типа пушек) и кожи («Жёлтая» пушка), а также тяжёлыми чугунными черешковыми наконечниками, предназначенными для проламывания бортов вражеских кораблей.
Помимо пханоксонов Ли Сунсин решил пополнить свой флот кораблями новой конструкции. В «Подлинных записях династии Чосон» (ежегодных летописях, которые составлялись начиная с 1392 г.) в записях 1413 – 1415 гг. описывалась конструкция бронированной модификации пханоксонов. Верхняя палуба такого корабля защищалась металлическими щитами с шипами посредине, которые прикрывали экипаж от навесного огня и защищали от абордажных партий. Крепкий корпус нового пханоксона позволял ему успешно таранить корабли противника.
Ли Сунсин решил построить несколько кораблей, верхнюю палубу которых прикрывала бы бронированная крыша. Помимо этого, конструкцию доработали с учётом необходимости установки на палубе артиллерии. Новой модели адмирал придумал название, под которым она и вошла в мировую историю кораблестроения – «кобуксон» («корабль-черепаха»). Вот что писал о нововведении сам Ли Сунсин: «… под угрозой возможного вторжения японцев я построил корабль-черепаху с драконьей головой, установленной на носу. Через пасть драконьей головы можно производить артиллерийский залп. Верхняя палуба усеяна железными шипами (против вражеской абордажной команды). Экипаж корабля может наблюдать за неприятелем, при этом оставаясь невидимым извне».
Первый кобуксон вывели на испытания 23 мая 1592 г., в день вторжения японцев. «После завтрака отправились на артиллерийские испытания кобуксона» – записал в тот день Ли Сунсин в своём «Военном дневнике». Всего за время войны корейцы успели спустить на воду несколько кобуксона (строительством кораблей руководил инженер На Тхэйон). Ведутся споры о количестве пушек, которыми вооружался кобуксон – во многих источниках называются различные цифры (от 24 до 36). Современник тех событий, племянник Ли Сунсина и его адъютант Ли Бун писал: «Мы выстроили новый военный корабль, такой же большой, как и пханоксон ... На верхней палубе оставлен проход в виде креста. Остальная поверхность палубы усеяна железными остриями, которые не дадут врагу высадиться для абордажа … Нос изготовлен в виде головы дракона, а руль – хвоста черепахи. По обеим сторонам головы дракона имеется по орудийному порту, ещё по 6 находится по каждому борту. Кобуксоном его называют за форму …».
Последовавшие события показали, что бурная деятельность, которую развил новый адмирал флота провинции Чолладо, оказалась ненапрасной. В 1590 г. Тоётоми Хидэёси осадил в замке Одавара своего последнего противника в Японии – главу рода Го-Ходзё. Через три месяца осады крепость сдалась на милость победителю, и глава рода Го-Ходзё вместе со своими сыновьями совершил сэппуку. С этого момента Тоётоми Хидэёси стал единоличным правителем Японских островов, в распоряжении которого находилась огромная армия.
Японцы решили напасть на богатый Китай, и в конце 1591 г. Тоётоми Хидэёси обратился к китайскому вану и королю Кореи господину Сонджо с требованием пропустить через его земли и территориальные воды японские войска. Корейцы понимали, что «пропустить» означает – отдать свои земли на разграбление. Сонджо проигнорировал требование японцев, и те начали готовить вторжение в Корею.
Строительство флота вторжения Тоётоми Хидэёси начал ещё в 1586 г., и к началу войны он располагал приблизительно 2000 кораблей, надо отметить, что японцы не воспринимали всерьёз корейские военно-морские силы. Ещё в 1587 г. они провели разведку боем, совершив дерзкую вылазку в прибрежные корейские воды силами 27 кораблей. Корейские флотоводцы ничего противопоставить японцам не смогли.
Вторжение началось в мае 1592 г., когда три эскадры одновременно отчалили от Японских островов. Разразившаяся война получила название Имдинской. 23 мая первая группа вторжения численностью 18700 человек на 350 кораблях высадилась в юго-восточной провинции Кёнсандо возле крепости-порта Пусан. Корейские флоты провинции Кёнсандо, которыми командовали адмиралы Пак Хон и Вон Гюн, не решились сразу атаковать японский флот. В результате уже 25 мая 1592 г. японцы приступом взяли крепости, оборонявшие город Пусан: прибрежную Пусанджин, юго-западную Тадэджинсон и центральную Тоннэыпсон. В дальнейшем японцы сделали Пусан своей основной базой для наступления вглубь Корейского полуострова.
Японская флотилия времен Имдинской войныПак Хон (командир одного из флотов провинции Кёнсандо) вместо того, чтобы атаковать японцев с моря, потопил свою флотилию (100 пханоксонов, фактически – четверть корейского флота) в водах морской базы Кичан и бежал в столицу, оставив на произвол судьбы подчинённых ему офицеров и матросов. Командующий вторым флотом адмирал Вон Гюн рискнул сразиться с противником, но в бою у острова Кочжэдо недалеко от своей базы Сачхон потерпел поражение. Опасаясь преследования врага, он потопил оставшиеся корабли, бросил боевые знамёна и распустил по домам более 10000 своих солдат.
Вторая экспедиционная армия японцев численностью в 22000 человек высадилась на южном побережье Кёнсандо, откуда двинулась на север. Третья группа (11000 воинов) десантировалась в устье реки Нактонган (основной водной артерии провинции Кёнсандо). Объединившись, японцы двинулись к перевалу Чорён, где в ожесточённом бою разгромили высланное им навстречу войско полководца Син Ипа, прославившегося боями с чжурчжэнями. Вместо того чтобы оборонять перевал, Син Ип двинул свои войска на равнинное плато Тхангымдэ к селению Чунджу, где могла бы развернуться его многочисленная конница. Однако корейский полководец недооценил хорошо подготовленную, закалённую в междоусобных войнах самурайскую конницу и японских стрелков, которые заняли господствующие высоты и открыли огонь по корейцам. Армия была наголову разбита – около половины корейских солдат погибло, а Син Ип покончил с собой, не вынеся позора (по японским данным, убил 17 противников, прежде чем его зарубили).
Вскоре на полуострове высадились основные японские силы – 80000 человек. Всего для захвата Кореи Хидэёси подготовил 220000 армию и флот численностью в 1000 кораблей. Уже 15 июня японские войска захватили столицу Кореи Ханян (современный Сеул), а 15 июля – Пхеньян. Король Кореи Сонджо бежал на север страны и запросил помощи у китайского императора.
Между тем Ли Сунсин повёл свою эскадру к Пусану, чтобы пресечь морские пути снабжения вражеской армии. 13 июня 1592 г. он получил от местных рыбаков и своих разведчиков информацию о небольшой японской транспортной флотилии в бухте Окпхо провинции Кёнсандо. Адмирал двинул свой флот (24 пханоксона, 15 узкопалубных кораблей и 46 лодок) навстречу врагу.
Утром 16 июня команды 26 японских кораблей, находившихся на якорной стоянке в бухте Окпхо, обнаружили себя блокированными вражескими военными кораблями. Японцы попытались взять противника на абордаж, но из этого ничего не вышло – шквальный огонь не дал им даже приблизиться. Японские корабли попытались отойти к берегу, но корейцы взяли их в клещи и к вечеру потопили вместе с командами. При этом сами они потерь не понесли.
Корейский корабль-пханоксон ведёт огонь большими стрелами по японской эскадре. Сражение при ОкпхоУзнав о потере своих кораблей, японское командование решило расправиться с корейским флотоводцем. Японцы хотели заманить его в бухту, где находилась база флота провинции Кёнсандо (командующий – Вон Гюн). При движении к ней корейским кораблям пришлось бы пройти мимо скалистого мыса, на котором японцы заблаговременно расположили отряд аркебузиров-снайперов, которым было приказано застрелить адмирала. В соседних с мысом бухтах Конян и Танпхо расположились 12 и с другой стороны 30 (по другим данным – 21) японских кораблей. Предполагалось, что после гибели адмирала они возьмут дезориентированный корейский флот в клещи и разгромят его.
В начале июля разведчики Ли Сунсина выяснили расположение японских кораблей, которые базировались в близости от бухты Йосу. Адмирал решил атаковать первым.
Утром 8 июля 1592 г. Ли Сунсин вывел в море свой флот. Под его вымпелом находилось 23 боевых корабля: 21 пханоксон и 2 бронированных кобуксона. При подходе к месту базирования противника эскадра разделилась на два отряда. Первый отряд под командованием Ли Сунсина, состоявший из 12 пханоксонов и 2 «кораблей-черепах» продолжил движение к Коняну. Вторая группа из девяти кораблей должна была блокировать огнём бухту Танпхо и помешать японской атаке с тыла.
В это время 12 японских кораблей вышли из бухты Конян, чтобы следовать на базу в Сачхон. Адмирал Ли Сунсин разгадал замысел противника и решил ему подыграть. Флагманский корабль поднял сигналы, командуя отступление. Командующий японской эскадрой Кирисима Микиюка решил, что пришло время для нападения, и его эскадра пошла на сближение с кораблями Ли Сунсина. Корейские пханоксоны выстроились в линию и открыли шквальный огонь по врагу. У японцев не было артиллерии – они надеялись на аркебузы и абордаж, а потому продолжали курс на сближение. Тогда из корейской линии выдвинулись вперёд два кобуксона и врезались в японские порядки, стреляя из орудий во все стороны. Японцы попытались взять корейские корабли на абордаж, но им мешала бронированная крыша с металлическими шипами. Японцев охватила паника, они начали отступление, но корейский флот уже взял их в клещи. Услышав звуки боя, из бухты Танпхо выдвинулись 30 японских кораблей. Сдерживавшие их 9 корейских пханоксонов открыли огонь и начали отступать в сторону отмели, известной корейским капитанам. Японцы клюнули на приманку, погнавшись за плоскодонными корейскими кораблями, и сели на мель в районе косы острова Садо. Всего в этот день японцы потеряли 13 кораблей и около 2600 человек убитыми и ранеными.
После победного боя корейские корабли вышли в открытое море и стали на якорную стоянку возле острова Сарян. 10 июля Ли Сунсин получил известие о том, что 21 японский корабль под командованием Кирисимы Микиюки расположился на якорной стоянке в бухте Танпхо. Корейский флот снова вышел в море.
Железные пластины с шипами, укрывающие кобуксонЯпонские моряки выстроили свой флот на якорной стоянке в две ровные колонны. Ли Сунсин расположил между ними один из кобуксонов, который таранил и топил японские корабли огнём своих пушек. На флагмане находился японский командующий, и капитан одного из корейских кораблей Квон Чжон лично застрелил его из лука. После этого он перескочил на палубу вражеского корабля и отрубил поверженному противнику голову. Кирисима Микиюка оказался единственным японским самураем в ранге даймё (князя), который погиб в Имдинской войне. Среди трофеев, захваченных на вражеском флагмане, оказалось золотое опахало – подарок, который японскому даймё вручил лично Тоётоми Хидэёси. В этом бою нашёл свою смерть и другой японский командир – Камэи Корэнори. Корейцы хотели разрушить и морскую базу, созданную японцами в бухте Танпхо, но, получив информацию о приближении очередной японской эскадры, отступили к острову Чансон.
12 июля корабли Ли Сунсина объединились с эскадрой, которой командовал адмирал Ли Окки, и теперь под началом Ли Сунсина оказалось 49 пханоксонов и 2 кобуксона. В этот же день поступили известия от жителей острова Кочжэдо о том, что в бухте Танханпхо на якорную стоянку встали 26 кораблей противника. Под прикрытием тумана утром 13 июля корейские корабли приблизились к врагу.
Ли Сунсин не атаковал японцев в бухте, чтобы не нести потери от аркебузиров, которые могли вести огонь с высокого берега, он хотел уничтожить японцев всех до единого, чтобы некому потом было мстить местному населению. Четыре пханоксона и один кобуксон выманили всю вражескую эскадру в море, где её окружили остальные корейские суда. Все 26 японских кораблей пошли ко дну вместе с 2700 членами экипажей.
В следующий раз объединённый корейский флот атаковал 7 японских кораблей в районе бухты Ёнтинпо острова Кочжэдо 15 июля 1592 г. Японцы обратились в бегство, но корейцам удалось загнать их в бухту Юльпхо. Здесь корейцы потопили 5 вражеских кораблей, а ещё 2 взяли на абордаж. Погибли 36 японских офицеров и около 1000 солдат и самураев.
Действия флота Ли Сунсина у юго-восточного побережья Кореи срывали планы японцев по взятию под контроль всей её территории. Тоётоми Хидэёси потребовал собрать мощный флот и разгромить корейцев на море. За дело взялись выходцы из пиратско-самурайских родов – Куки Ёситака, Като Ёсиаки и Вакидзака Ясухару. Последний решил, что слава победителя над корейским адмиралом должна принадлежать только ему, и повёл весь свой флот (73 корабля) из порта Пусан в сторону морской базы Ли Сунсина в Йосу. Флот японского адмирала состоял из 36 крупных кораблей атака-бунэ (японские источники утверждают, что их было 7, а остальные относились к классу «секи-бунэ»), 24 средних кораблей секи-бунэ и 13 скоростных лодок кобая-бунэ.
В центре – атака-бунэ, справа – секи-бунэ, на заднем плане – лёгкий боевой корабль кобаяАтака-бунэ были линейными кораблями японского флота того времени – большими, медлительными и неповоротливыми. Корпуса кораблей обшивались толстыми досками, в которых проделывались бойницы для пушек, аркебузиров и лучников. Открытую верхнюю палубу закрывал невысокий фальшборт, который дополнительно защищали рядами бамбуковых кольев. Средний боевой корабль секи-бунэ представлял собой уменьшенный вариант атака-бунэ, но, в отличие от последнего, имел острый нос. Экипаж секи-бунэ состоял из 40 гребцов, 30 солдат, одного расчёта комендоров и 20 аркебузиров.
Ли Сунсин имел отлично налаженную разведку, а потому выступление японской эскадры не стало для него неожиданностью, и он двинул свои корабли навстречу врагу. К этому времени корейский флотоводец уже располагал 53 пханоксонами и 3 «черепахами». 14 августа ему поступила информация, что противник находится на стоянке в узком проливе Къённэрян между островом Кочжэдо и Корейским полуостровом. На совещании адмирал Вон Гюн предлагал сразу атаковать японцев, используя преимущество в артиллерии, но Ли Сунсин, понимая, что в узком проливе японцам будет намного проще сблизиться с его кораблями на расстояние аркебузного залпа или броска абордажной «кошки», решил воспользоваться самоуверенностью Вакидзаки Ясухару и выманить его на более широкое водное пространство.
В результате 15 августа в атаку на японцев пошли только шесть корейских кораблей, а остальные выстроились в боевой порядок перед островом Хансандо. Флоты Вон Гюна и Ли Окки остались в засаде за островом, невидимые для противника. Авангард из 6 кораблей приблизился к врагу на дистанцию выстрела из тяжёлых дальнобойных пушек и начал обстреливать его. Японская эскадра снялась с якоря и бросилась вперёд. Корейцы не стали ввязываться в ближний бой, отступив к основным силам своего адмирала, а японцы продолжили преследование.
Современный вид места битвы при ХансандоЛи Сунсин выстроил свой флот буквой «V» (корейцы называют такой порядок «крыльями журавля»). Японцы рвались к основанию этого построения, надеясь уничтожить флагманский корабль и обезглавить эскадру. Но вместо этого остальные корейские корабли вышли из засады и захлопнули ловушку. Противник попал под губительный перекрёстный огонь, в результате чего из 73 кораблей 47 затонули, а 12 оказались захваченными. Японцы потеряли 8800 человек (спаслись бегством только флагманский корабль, 7 секи-бунэ и 6 кобая-бунэ). Потери корейцев были минимальных.
Ли Сунсин решил развить успех и напал на японскую базу в Ангольпхо. Сюда отступил Вакидзака Ясухару с остатками своих сил и здесь же базировался самый большой корабль японского флота – атака-бунэ с личным именем «Нихон-мару». Кораблём командовал Куки Ёситака, который построил его в 1591 г. для Тоётоми Хидэёси. В летописи «Сима-гунки» говорится, что «Нихон-мару» украшался «горой Хорай» – синтоистским украшением, названным в честь священной горы и представлявшим собой парчовую занавесь. Занавесь служила не только украшением, но и играла практическую роль, останавливая вражеские стрелы. На корейцев религиозный пафос японцев впечатления не произвёл, и они атаковали «Нихон-мару». Вот что говорится об этом в японской летописи: «Когда в нас полетели горящие стрелы, мы начали сбрасывать их в море, поэтому корабль ущерба не понёс. Они стреляли в нас с рук из полулуков (короткий корейский композитный лук), которые пробивали трёхслойную занавесь до второго слоя, так что стрелы застревали только в третьем слое. Затем они приблизились ещё больше и начали стрелять из пушек, сделав пробоину в борту «Нихон-мару» длиной шесть футов. Но плотники быстро заделали пробоину, не дав воде затопить корабль».
В этом сражении из 52 японских кораблей (31 атака-бунэ, 15 секи-бунэ и 6 кобая-бунэ) уцелели единицы, одним из которых оказался «Нихон-мару». Остальные корабли сгорели, подожжённые лучниками с кораблей флота Ли Окки.
Флагман японского флота «Нихон-мару» ведёт бой с «кораблём-черепахой» при АнгольпхоПоражения японского флота поставили под вопрос проведение операции по захвату Кореи. В то время как основные силы японцев успешно продвигались на север, на юге флот Ли Сунсина безраздельно господствовал на море, создав угрозу поставкам вооружений и продовольствия с Японских островов. Попытки захватчиков организовать снабжение за счёт уже покорённых территорий столкнулись с партизанским движением. Ли Сунсин всячески поддерживал отряды, стихийно создаваемые населением, снабжая их трофейным оружием, деньгами и информацией. Основными целями восставших были отряды фуражиров и продовольственные транспорты, которые японцы отправляли на север, где их главные силы штурмовали корейские крепости и пытались победить непокорных чжурчжэней.
Одновременно с поддержкой партизан Ли Сунсин продолжал строить новые корабли и наращивать свои военно-морские силы. По всему югу Кореи организовали сбор меди, бронзы и железа, чтобы отливать пушки, и через месяц после сражений у острова Хансандо и в бухте Ангольпхо адмиралу удалось собрать флот из 70 пханоксонов, 3 кобуксонов и 92 узких скоростных судов.
Ли Сунсин организовал стоянку своего флота в бухте острова Кадокто, в Корейском проливе напротив основной морской базы японцев в Корее – порта Пусан. Отсюда его корабли делали постоянные вылазки, осложнив морское снабжение японских войск. Вскоре разведчики выяснили, что в гавани Пусана скопилось 470 кораблей противника. Ли Сунсин решил уничтожить противника прямо в его логове.
10 октября весь корейский флот с кобуксонами в авангарде ворвался в бухту Пусана. Японцы, не рискуя принимать бой на воде, сняли все команды на берег и вели по корейцам шквальный огонь одновременно с шести позиций, расположенных на удобных возвышениях. Корейцы, не обращая на это внимания, принялись методично уничтожать японский флот корабль за кораблём. Так о бое писал сам Ли Сунсин: «До сих пор мы уже четыре раза выступали против врага и десять раз вели бои на близком расстоянии с победными результатами для нас. Однако если говорить о доблести наших людей, то самым знаменательным является последнее сражение у Пусана. Раньше в сражении наибольшее количество вражеских судов не превышало семидесяти с лишним, а в этот раз наши люди проявили отвагу, бросившись на противника, имевшего более 400 кораблей. Наши люди, пренебрегая неприятельским огнём, в жестоком бою, продолжавшемся целый день, разрушили более сотни неприятельских судов и, вселяя страх в сердце врага, заставили его скрыться». В горячке боя капитаны корейских кораблей начали высаживать десанты на берег, чтобы захватить и уничтожить припортовые постройки с запасами, но тут появилась японская кавалерия, и флагман корейцев просигналил отступление.
В результате этого дерзкого нападения Ли Сунсину удалось уничтожить 128 японских кораблей. Сами корейцы не потеряли ни одного корабля (несколько пханоксонов получили повреждения). Победа была полной, однако выигранные морские сражения не могли решить исход сухопутной компании. Здесь корейцам помогла пришедшая на помощь китайская армия.
В январе 1593 г. японцы потерпели поражение под Пхеньяном, в марте – под Хяндю, и им пришлось отступать на юг к Пусану. А на море безраздельно господствовал флот Ли Сунсина, который продолжал топить вражеские корабли. В августе 1593 г. адмирала сделали командующим флотом трёх непокорённых южных провинций Кореи – Кёнсандо, Чолладо и Чунчен. В результате совместных усилий китайской и корейской армий на севере и флота Ли Сунсина на юге японцев вытеснили в восточные области страны, после чего начался длительный переговорный процесс. Японские дипломаты понимали, что в сложившейся ситуации продолжать войну бессмысленно, но сказать это Тоётоми Хидэёси они не могли, тот страдал манией величия. В результате японские дипломаты показали китайскому императору фальшивую «капитуляционную грамоту Хидэёси», в которой утверждалось, что тот воевал только «стремясь восстановить торговлю, основанную на признании сюзеренитета Китая». Довольный мнимым дипломатическим поражением диких островных варваров, китайский император отправил в Японию посольство, которое повезло Хидэёси разрешение на княжение (в 1596 г.). Обман был раскрыт, китайское посольство выгнали с островов, виновных дипломатов и гполководцев японский диктатор лично избил, и война вспыхнула с новой силой.
Японцы направили к корейскому главнокомандующему Ким Унгсо агента с поддельными рапортами японского военачальника Като Киямасо о готовящейся высадке. На основании полученной информации король Сонджо лично приказал Ли Сунсину перехватить вражеский флот, но тот отказался выполнить приказ, не доверяя агенту и сомневаясь, что успеет подготовить флот вовремя. Место, где предполагалось перехватить японцев, он считал ловушкой, так как оно изобиловало подводными скалами. В ответ король отдал Ли Сунсина под военный трибунал. В дополнение ко всему амбициозный адмирал Вон Гюн состряпал на своего соратника лживый донос.
От казни Ли Сунсина спасли только его былые заслуги и заступничество Ю Сонрёна – главы правительства короля Сонджо. А вот Вон Гюн, сам того не понимая, подписал себе смертный приговор – его назначили адмиралом всего корейского флота. 27 августа 1597 г. корейские корабли оставили свою базу у Хансандо и двинулись навстречу японскому флоту, о силах которого Вон Гюн не имел ни малейшего представления. Каково же было его удивление, когда недалеко от Пусана он увидел японский флот вторжения – от 500 до 1000 кораблей. Вон Гюн повёл корабли в самоубийственную атаку (только 12 пханоксонов, которыми командовал адмирал Бай Сеул, не приняли бой и отошли назад). В сражении корейцы потеряли 157 кораблей (в том числе, все кобуксоны). Всё, что адмирал Ли Сунсин собирал и строил в течение 7 долгих лет, амбициозный адмирал потерял за несколько часов, лишившись и своей жизни. Вскоре японские войска вновь перешли в наступление на суше, и корейский король изменил своё мнение о Ли Сунсине.
Бывшего адмирала вернули в строй, и вновь назначили командующим флотом трёх провинций, от которого осталось всего 10 пханоксонов (2 корабля из 12 Бай Сеул потерял при отступлении). Вскоре ещё 2 пханоксона привёл адмирал Ким Эокчу. На стапелях находился и корабль (кобуксон), но один из подчинённых Ли Сунсина сжёг его, не желая воевать в условиях многократного превосходства японцев. Труса казнили, но адмирал остался без своего единственного козыря. Лучше обстояло дело с личным составом – флотоводец принял корабли с общим экипажем всего в 150 человек, но вскоре стали прибывать моряки, спасшиеся с погибших кораблей, а также новобранцы, и к концу сентября силы Ли Сунсина выросли до 1500 моряков и морских пехотинцев.
Между тем, японская армия победоносно промаршировала через всю Корею и ожидала подкреплений и провизии, которые должен был доставить флот, обогнув южную часть Корейского полуострова и разгрузившись на его западном побережье. Ли Сунсин решил встретить противника в проливе Мён Рян, который отделяет от материка остров Чиндо (Чондо). Он хорошо знал, что во время приливов и отливов в проливе образуются многочисленные водовороты и меняется направление течения, и решил использовать этот природный феномен в борьбе с захватчиками.
8 октября японская разведывательная эскадра из 8 кораблей напала на флотилию адмирала, но он отбил нападение и отвёл свои корабли к северной оконечности острова Чиндо. 12 октября на своём корабле бежал адмирал Бай Сеул (позже его казнили за дезертирство), и Ли Сунсин опять остался всего с 12 пханоксонами. 17 октября корейцы отбили ночную атаку 13 японских быстроходных кораблей. После каждой стычки корейский адмирал менял место стоянки своих кораблей, ожидая основные силы японского флота.
Рано утром 26 октября с разведывательных кораблей Ли Сунсина сообщили, что огромный японский флот приближается к южной части пролива. Корейские источники говорят о 133 военных кораблях, японские – о 200 транспортных судах и множестве военных секи-бунэ. Ли Сунсин снял свои корабли с якорной стоянки и заблокировал самый узкий участок пролива в северной его части. Глубина пролива в том месте, где бросили якорь корейские корабли, достигала всего двух м – таким образом, Ли Сунсин сделал невозможной атаку своей флотилии самыми большими японскими кораблями атака-бунэ.
Свой флагман адмирал вывел вперёд и в первые часы боя этот корабль в одиночку сдерживал японцев, показывая морякам остальных экипажей образец стойкости. Ли Сунсин записал в своём дневнике: «Мой флагман встретил вражескую линию в одиночестве. Только он вёл огонь, пуская ядра и стрелы. Ни один из остальных кораблей не приблизился, поэтому я не мог быть уверенным в успешном исходе битвы. Все остальные мои офицеры только ждали удобного момента, чтобы обратиться в бегство перед лицом многократно превосходящего нас неприятеля. Корабль под командой Кима Эокчу – адмирала правого флота Чолладо находился от меня на расстоянии одного майанга (2-3 км )».
Проходили часы, а японцы всё не могли взять флагман Ли Сунсина на абордаж – этому мешало быстрое течение, которое проносило корабли японцев мимо противника. В это время корейские комендоры расстреливали врага практически в упор. Видя, как храбро сражается флагман, на помощь ему повёл свой пханоксон капитан Ан Ви. Затем ещё несколько кораблей под командованием эскадренного адмирала Ким Унгхама также вступили в бой. Вскоре на помощь Ли Сунсину пришли и все остальные пханоксоны, а от былого страха у корейских моряков не осталось и следа.
В это время начался прилив, направление течения изменилось, и теперь оно относило японские корабли к южной части пролива, где на якоре стояли их основные силы, которые из-за узости пространства не могли атаковать противника. Японские корабли начали сталкиваться друг с другом, образовалась свалка. Ли Сунсин приказал рубить якорные канаты, и палящие из орудий пханоксоны течением понесло на противника. Они врезались во вражеские порядки, тараня и подминая под себя более низко сидящие корабли японцев. Корейские артиллеристы довершили разгром, и флот противника обратился в бегство.
Японцы потеряли около 30-50 боевых кораблей (большую часть которых составляли секи-бунэ) и 4000 моряков (по другим данным, корабли лишь получили сильные повреждения). Японская армия не получила подкреплений, отчего хвалёный самурайский дух в войсках сильно пошатнулся, и они начали терпеть поражение за поражением от объединённых китайско-корейских сил. Из южной части полуострова японцам пришлось уйти, а в юго-западной части провинции Чолладо в построенной наспех крепости в Сунчхоне силы Ли Сунсина блокировали отряд генерала Кониси Юкинаги. В начале 1598 г. на соединение с флотом Ли Сунсина, который стал быстро пополняться стекавшимися отовсюду подкреплениями и новыми кораблями, пришёл китайский флот под командованием адмирала Чен Лина.
Вскоре война завершилась с Японией. К сожалению, для всей Кореи, в последнем бою погиб и Ли Сунсин.
 |  |
Курган Мимидзука | Тоётоми Хидэёси |
Китайское войско с большими потерями и тяжелыми боями наступало и теснило японцев (более 150000) на юг Корейского полуострова. У Хидэёси был резерв — 75000 отлично обученных воинов их специально отправили в Корею. На пути этого резерва и встали корейский флот и адмирал Ли Сунсин (1545 — 1598 гг.).
 |  |  |
Ли Сунсин | Памятник Ли Сунсину в Сеуле | Памятник Ли Сунсину в Пусане |
Корейские корабли
Кобуксоны походили на броненосцы; около 30 м. длиной и 10 м шириной, парусно-весельные, они имели крыши, полностью прикрывавшие палубу. Крыша, усеянная железными шипами, защищала пушкарей и препятствовала абордажу. К тому же эти суда обладали значительной огневой мощью — на каждом имелось до сорока и более тяжелых пушек, паливших картечью и дротиками. Из драконьих пастей на носу кобуксона валил сернистый дым, создававший дымовую завесу, так что вражеские суда не могли толком рассмотреть противника.
 |  |  |
Корабль-черепаха | Модель кобуксона («корабля-черепахи») в Военном мемориале Республики Корея в Сеуле | Кобуксон. Современная копия |
Сражение Имджинской войны
Переговоры не привели к успеху. Китайцы и японцы не могли договориться — Китай считал себя победителем «японских варваров», а Хидэёси не желал сдаться, не получив часть Кореи. Некоторое время стороны не вели боевых действий — но самураи оставались в фортах на юге Кореи. В 1597 г. Хидэёси собрал новую армию вторжения (более 140000) и вновь высадил самураев на полуостров.
Ли Сунсина, чтобы помешать им, не было. Адмирал стал народным героем, и из страха перед его популярностью корейский правитель и его клика разжаловали флотоводца и бросили в тюрьму под ложным предлогом. Но когда японцы напали, Лу Сунсина освободили. Он сразу дал японцам бой.
Битва при Мёнрян (Мён Рян или Мённян) стала венцом искусства Ли Сунсина.
Из-за адмирала Вон Гюна корейский флот (в битве при Чхильчхолляне) незадолго до этого пережил катастрофу и тогда Ли Сунсина и вернули, чтобы исправить положение. В строю оставалось всего 13 корейских кораблей.
Два флота друг против друга
26 октября 1597 г. корейцы потопили 30 японских военных кораблей (еще 30 японских судов потерпели крушение). Ли Сунсин не потерял ни одного судна. В бою корейцы ранили японского командующего Тодо Такатора, множество солдат противника было убито или ранено. Такой блистательной победы на море Корея не знала ни до, ни после. Адмирал смог достичь ее, так как знал особенности ветров и течений в проливе и заманил японцев в нужное место в нужное время так, что корабли их разбивались о скалы.
Битва за Мёнрян
И все же из южной части полуострова японцам пришлось уйти, а в юго-западной части провинции Чолладо в построенной наспех крепости в Сунчхоне (Сачхоне) силы Ли Сунсина блокировали отряд Кониси Юкинаги, насчитывавший 14000 человек. В начале 1598 г. на соединение с флотом Ли Сунсина, который стал быстро пополняться стекавшимися отовсюду подкреплениями и новыми кораблями, пришёл китайский флот под командованием адмирала Чен Лина.
Война могла длиться еще долго, но Тоётоми Хидэёси — умер 18 сентября 1598 г. Японцы начали эвакуацию из Кореи. Но все могли уйти часть японцев была блокирована.
15 декабря 1598 г. 20000 японских солдат из крепостей в Сачхоне, Намхэ и Косоне под командованием генерала Шимацу Йосихиро погрузились на 500 кораблей и отправились на выручку блокированным войскам. На тот момент флот Ли Сунсина состоял уже из 82 судов, а союзный китайский флот включал 6 больших военных джонок, 57 более лёгких военных кораблей (двигавшихся, в основном, на вёслах), а также двух пханоксонов «крытый корабль», переданных китайцам адмиралом Ли. Общая численность экипажей и морской пехоты союзных кораблей составляла 16000 человек.
Последняя морская битва Имдинской войны началась в проливе Норян и отличалась крайним ожесточением. В критический момент японцы взяли на абордаж флагманскую джонку китайского флота, и сын Чен Лина был тяжело ранен, приняв на себя удар меча, предназначавшийся его отцу. Командир левого крыла китайского флота Дэнг Цилонг с двумястами солдатами своей личной гвардии бросился на выручку своему адмиралу, но китайские пушкари приняли его корабль за вражеский и повредили его.
Тем не менее, утром стало ясно, что союзный флот одерживает победу – около 200 японских кораблей затонуло, а ещё 100 было захвачено. Затонул и японский флагман, но Шимацу Йосихиро вытащили из воды его воины. Японцы стали отступать, а Ли Сунсин отдал приказ начать погоню. Во время преследования аркебузная пуля попала в грудь адмирала. Осознавая, что рана смертельна, легендарный флотоводец отдал свой последний приказ: «Мы практически выиграли войну – продолжайте бить в военные барабаны. Не сообщайте о моей смерти». С этими словами он умер. Приближённые выполнили приказ своего командира – флагманский корабль продолжал сражаться и давать сигналы о продолжении битвы.
Ранение Ли Сунсина в битве при Сачхоне
В проливе Мёнрян
Схема действий сухопутных войск обеих сторон во время Имдинской войны. Синие стрелки – наступление японцев в 1592 г., красные – действия китайско-корейских войск в 1593 г., голубые – действия японцев в 1597 г.
У средневековых корейцев фамилия ставилась перед именем, поэтому Ли – это фамилия, и фамилия непростая. Род Ли происходил из древней военной знати и только в середине XVI в. переориентировался на гражданскую службу. После 1392 г., когда генерал Ли Сонге сверг короля У (последнего представителя древней династии Корё) и основал новую династию Чосон, престиж воинской службы в Корее упал. Новые монархи присоединились к китайской вассальной системе, согласно которой они получали от китайского императора право на управление подвластной им территорией. Это на 200 лет уберегло Корею от больших войн (стычки происходили лишь на границе с воинственными чжурчжэнями).
Предки Ли Сунсина перешли на более престижную гражданскую службу, однако в средневековой Корее она порой оказывалась опасней военной. Деда будущего адмирала Ли Пеннока, который принадлежал к партии конфуцианцев-реформаторов, в 1519 г. репрессировали. Потомки адмирала попали в опалу, поэтому когда в семье Ли Чона и его жены Пьок 28 апреля 1545 г. родился сын Сунсин, перспективы у него были не самые радужные. Потомков репрессированных считали неблагонадёжными и не принимали на государственную службу, поэтому родители Сунсина жили небогато. Однако Ли Чон смог дать достойное образование своему сыну – Сунсин учился вместе с будущим высокопоставленным корейским чиновником Ю Сонрёном и будущим известным флотоводцем Вон Гюном.
Между тем, обстановка в Сеуле (при династии Чосон он назывался Ханян) для потомков репрессированных становилась всё более невыносимой. В 1555 г. Ли Чон был арестован на один месяц за поминальную церемонию в память о репрессированных учителях и родственниках, а Ли Сунсин подвергся травле в школе. Семье пришлось перебраться к родственникам матери будущего адмирала в небольшую деревню Асан в провинции Чхунчхон (через четыреста пятьдесят лет здесь вырастет храмово-мемориальный комплекс, посвящённый Ли Сунсину).
В этой местности жила семья будущего адмирала, сейчас здесь расположен храмово-мемориальный комплекс Хёнчхунса
Дом, подаренный Ли Сунсину тестем (ныне – часть комплекса Хёнчхунса)
Ли Сунсин в 1576 г. сдал выпускной экзамен. Из 28 соискателей только он и ещё три человека получили звания лейтенантов, что соответствовало самому низкому, девятому офицерскому рангу. Свежеиспечённого офицера отправили на границу с Маньчжурией, где кочевые племена чжурчжэней регулярно совершали набеги на корейские земли. Ли Сунсина определили в гарнизон укрепления Тонгу, которое располагалось в провинции Хамгёндо.
Воины чжурчжэни
На новом месте Ли Сунсин столкнулся с проблемой, которая в дальнейшем будет преследовать его на каждой новой должности. Для службы среди корейских бюрократов его конфуцианское воспитание было крайне неподходящим. Ли Сунсин оказался неугоден секретарю военного министерства Со Ику, который терял живые деньги из-за честного провинциала. Опытный мздоимец приложил все усилия, чтобы спровадить выскочку в провинцию.
Кёнбоккун – дворцовый комплекс династии Чосон
Честный и неподкупный Ли Сунсин на общем фоне выглядел «белой вороной» и сразу вызвал к себе ненависть военного инспектора провинции Чолладо Сон Сина и адмирала Сон Пака. В 1581 г. адмиралы инициировали проверку сразу пяти баз флота, среди которых оказалось и хозяйство нового манхо. Ли Сунсина обвинили в нехватке трёх матросов, чиновники объявили базу в Пальпхо худшей из всех проинспектированных, и в феврале 1582 г. командование корейского флота сняло Ли Сунсина с должности, лишив звания манхо.
Но … вскоре Ли Сунсин вступился губернатор провинции Чолладо Чо Хон, и после четырёх месяцев разбирательств ревизия столичной комиссии выявила фальсификации проверки. Ли Сунсина восстановили в звании и назначили заведующим кадрами Ведомства военной подготовки.
Чтобы набраться опыта осенью 1583 г. Ли Сунсин добился перевода в пограничную северную провинцию Хамгёндо, в которой он начинал свою службу – командиром гарнизона форта Конви.
В феврале 1586 г. Ли Сунсина получил повышение и был направлен в пограничную провинцию Хамгёндо на должность начальника гарнизона форта Чусан. Это было мощное укрепление с внешней стеной, имевшей около 700 м в длину, и внутренней стеной длиной в 311 м. Там сентябре 1587 г. по рекомендации инспектора провинции Чон Онсина помимо форта манхо Ли Сунсину доверили оборону пограничного речного острова Ноктундо, находившегося в дельте реки Туманган (Туманная).
Руины крепости Чусан
Трагедия стала предметом разбирательства, в результате которого Ли Иль решил свалить собственные просчёты на неугодного ему офицера. Он оболгал Ли Сунсина, написав в рапорте, что тот дезертировал из форта накануне вражеского нападения. По законам того времени проштрафившегося офицера обязаны были казнить, но, в силу предыдущих заслуг манхо перед страной, смерть ему заменили разжалованием в рядовые. Сунсину удалось отомстить разорителям Ноктундо – в феврале 1588 г. вверенный ему отряд захватил и уничтожил крупное поселение чжурчжэней Сиджон. Помимо богатой добычи корейцы захватили одного из главных организаторов набегов на территорию Кореи – хана Ульчинэ. Между тем в столице шло расследование деятельности Ли Иля.
После того как были раскрыты его злоупотребления и его клевета на Ли Сунсина, последнего не только восстановили в звании, но и предоставили ему заслуженный отпуск.
В марте 1589 г. манхо отправили в качестве помощника военного инспектора в юго-западную провинцию Кореи Чолладо. Его непосредственным начальником оказался Ли Кван, который до этого служил ревизором провинции Хамгёндо и хорошо знал неподкупного и храброго офицера. В декабре того же года по его рекомендации Ли Сунсина назначили на должность помощника главы государства в Ведомстве справедливости и законов – высшем судебном органе Кореи во времена династии Чосон. Как раз в то время король Сонджо начал масштабные чистки в своём чиновничьем аппарате, направленные на искоренение казнокрадства. Среди пострадавших оказались родственники и знакомые Ли Сунсина, и он, помня об унижениях, которые его семья когда-то перенесла, добился своего перевода на менее престижную должность. В результате будущий адмирал возглавил волости Чонип и Теин провинции Чолладо.
Доспех Тоётоми Хидэёси
Понимая, что его место в армии, Ли Сунсин начал искать возможности перевода на воинскую службу. И Ли Сунсина получил третий ранг, и был направлен поехал в Чолладо, в качестве командующего флота, который там базировался.
В то время в состав флота, переданного под командование Ли Сунсина, входили пять прибрежных фортов и пять доков, которые располагались в удобных бухтах юга провинции. В первые же дни пребывания в Чолладо новый адмирал объехал их все. Изначально флот предназначался для контроля вод Жёлтого моря и Корейского пролива, а также для защиты побережья от набегов японских пиратов (вако). Правда, после разгрома их основной базы на острове Цусима в 1419 г. и заключения мира морские разбойники переключились на грабёж китайского побережья.
Фактически, на момент вступления Ли Сунсина в должность командующего флотом провинции в его распоряжении флота как такового не было. В наличии имелось лишь десять широкопалубных боевых пханоксонов (в переводе с корейского – «крытый корабль» или «двухпалубный корабль»), половина из которых требовала срочного ремонта.
Команды и гарнизоны фортов были плохо подготовлены. Однако Ли Сунсин самыми жёсткими мерами начал восстанавливать дисциплину – за малейшее неповиновение солдат, матросов и офицеров наказывали публичным избиением, а иногда и казнью.
Для улучшения финансирования войск Ли Сунсин наладил на вверенной ему территории выгодную морскую торговлю с сопредельными землями, а также начал организовывать подсобные хозяйства. Финансирование из бюджета и средства, добытые на месте, направлялись на ремонт уже готовых пханоксонов, а также постройку новых. Эти корабли появились на вооружении корейского флота в 1555 г. и неплохо зарекомендовали себя в борьбе с пиратами в условиях прибрежных вод. Пханоксоны представляли собой небольшие двухпалубные плоскодонные корабли длиной 30-37 м, на нижней палубе каждого корабля размещались гребцы, офицеры гребной команды и барабанщики, задававшие темп движения (общая численность гарнизона нижней палубы достигала 70 человек, и в критические моменты боя эти люди могли присоединяться к гарнизону верхней палубы для отражения абордажной атаки противника). На верхней палубе располагались пушки с расчётами, стрелки, абордажная команда и офицеры (общая численность – до 60 человек). На единственной мачте корабля мог подниматься косой парус, позволявший, в том числе, продвигаться вперёд галсами при встречном ветре. Высокие укреплённые борта затрудняли взятие пханоксона на абордаж и защищали его команду от настильного огня противника. Посреди верхней палубы устанавливалась боевая рубка-башня с капитанским мостиком под крышей.
Плоское дно корабля ухудшало его мореходные качества на открытой воде, зато делало пханоксон очень манёвренным – это свойство было незаменимо при плавании среди многочисленных рифов, которыми изобилует южнокорейское побережье. Малая осадка корабля позволяла ему спокойно преодолевать многочисленные отмели, а широкий корпус предупреждал затягивание в водовороты, возникающие в прибрежных водах Кореи во время приливов и отливов.
Огромное значение для корейских кораблей того времени играла артиллерия. Дело в том, что японская военно-морская традиция делала упор на абордажный бой. Корейцы же, подражая китайцам империи Мин, придавали большое значение артиллерии, а потому уделяли внимание снаряжению пханоксонов пушками, которых на один корабль приходилось от 24 до 36.
В зависимости от своего калибра пушки подразделялись на пять видов:
- Чхон («Небо») – медная пушка калибра 130 мм, сконструированная талантливым корейским инженером Ли Чансоном. Стреляла гигантскими стрелами-ракетами Тэджангун весом 30 кг и железными ядрами, облитыми свинцом, весом 6,5 кг на расстояние до 600 м;
- Чи («Земля») – медная пушка калибра 89-105 мм. Стреляла стрелами-ракетами Чангун весом 16,5 кг, железными ядрами весом 4 кг или двумястами железными пулями;
- Хён («Тёмный») – чугунная пушка калибра 75-79 мм. Стреляла большими стрелами Чхадэ весом 3,5 кг, железными ядрами весом 1,5 кг или ста железными пулями;
- Хван («Жёлтый») – чугунная/медная пушка калибра 40-50 мм. Стреляла стрелами Пхирён весом 1,5 кг, железными ядрами весом 0,5 кг или сорока железными пулями. Особенностью стволов этих орудий было их деление литыми металлическими поясками на коленца подобно стволу бамбука, а также расположение дельфинов на верхней части ствола, что не могло не мешать прицеливанию при ведении настильной стрельбы;
- Сын («Победа») – самая лёгкая пушка, стрелявшая железными ядрами, картечью и стрелами на дистанции до 200 метров.
 |  |
Морские пушки от «Победы» (слева) до «Земли» в музее Ли Сунсина комплекса Хёнчхунса | Корейские стрелы-ракеты |
Помимо пханоксонов Ли Сунсин решил пополнить свой флот кораблями новой конструкции. В «Подлинных записях династии Чосон» (ежегодных летописях, которые составлялись начиная с 1392 г.) в записях 1413 – 1415 гг. описывалась конструкция бронированной модификации пханоксонов. Верхняя палуба такого корабля защищалась металлическими щитами с шипами посредине, которые прикрывали экипаж от навесного огня и защищали от абордажных партий. Крепкий корпус нового пханоксона позволял ему успешно таранить корабли противника.
Ли Сунсин решил построить несколько кораблей, верхнюю палубу которых прикрывала бы бронированная крыша. Помимо этого, конструкцию доработали с учётом необходимости установки на палубе артиллерии. Новой модели адмирал придумал название, под которым она и вошла в мировую историю кораблестроения – «кобуксон» («корабль-черепаха»). Вот что писал о нововведении сам Ли Сунсин: «… под угрозой возможного вторжения японцев я построил корабль-черепаху с драконьей головой, установленной на носу. Через пасть драконьей головы можно производить артиллерийский залп. Верхняя палуба усеяна железными шипами (против вражеской абордажной команды). Экипаж корабля может наблюдать за неприятелем, при этом оставаясь невидимым извне».
Первый кобуксон вывели на испытания 23 мая 1592 г., в день вторжения японцев. «После завтрака отправились на артиллерийские испытания кобуксона» – записал в тот день Ли Сунсин в своём «Военном дневнике». Всего за время войны корейцы успели спустить на воду несколько кобуксона (строительством кораблей руководил инженер На Тхэйон). Ведутся споры о количестве пушек, которыми вооружался кобуксон – во многих источниках называются различные цифры (от 24 до 36). Современник тех событий, племянник Ли Сунсина и его адъютант Ли Бун писал: «Мы выстроили новый военный корабль, такой же большой, как и пханоксон ... На верхней палубе оставлен проход в виде креста. Остальная поверхность палубы усеяна железными остриями, которые не дадут врагу высадиться для абордажа … Нос изготовлен в виде головы дракона, а руль – хвоста черепахи. По обеим сторонам головы дракона имеется по орудийному порту, ещё по 6 находится по каждому борту. Кобуксоном его называют за форму …».
Последовавшие события показали, что бурная деятельность, которую развил новый адмирал флота провинции Чолладо, оказалась ненапрасной. В 1590 г. Тоётоми Хидэёси осадил в замке Одавара своего последнего противника в Японии – главу рода Го-Ходзё. Через три месяца осады крепость сдалась на милость победителю, и глава рода Го-Ходзё вместе со своими сыновьями совершил сэппуку. С этого момента Тоётоми Хидэёси стал единоличным правителем Японских островов, в распоряжении которого находилась огромная армия.
Японцы решили напасть на богатый Китай, и в конце 1591 г. Тоётоми Хидэёси обратился к китайскому вану и королю Кореи господину Сонджо с требованием пропустить через его земли и территориальные воды японские войска. Корейцы понимали, что «пропустить» означает – отдать свои земли на разграбление. Сонджо проигнорировал требование японцев, и те начали готовить вторжение в Корею.
Строительство флота вторжения Тоётоми Хидэёси начал ещё в 1586 г., и к началу войны он располагал приблизительно 2000 кораблей, надо отметить, что японцы не воспринимали всерьёз корейские военно-морские силы. Ещё в 1587 г. они провели разведку боем, совершив дерзкую вылазку в прибрежные корейские воды силами 27 кораблей. Корейские флотоводцы ничего противопоставить японцам не смогли.
Вторжение началось в мае 1592 г., когда три эскадры одновременно отчалили от Японских островов. Разразившаяся война получила название Имдинской. 23 мая первая группа вторжения численностью 18700 человек на 350 кораблях высадилась в юго-восточной провинции Кёнсандо возле крепости-порта Пусан. Корейские флоты провинции Кёнсандо, которыми командовали адмиралы Пак Хон и Вон Гюн, не решились сразу атаковать японский флот. В результате уже 25 мая 1592 г. японцы приступом взяли крепости, оборонявшие город Пусан: прибрежную Пусанджин, юго-западную Тадэджинсон и центральную Тоннэыпсон. В дальнейшем японцы сделали Пусан своей основной базой для наступления вглубь Корейского полуострова.
Японская флотилия времен Имдинской войны
Вторая экспедиционная армия японцев численностью в 22000 человек высадилась на южном побережье Кёнсандо, откуда двинулась на север. Третья группа (11000 воинов) десантировалась в устье реки Нактонган (основной водной артерии провинции Кёнсандо). Объединившись, японцы двинулись к перевалу Чорён, где в ожесточённом бою разгромили высланное им навстречу войско полководца Син Ипа, прославившегося боями с чжурчжэнями. Вместо того чтобы оборонять перевал, Син Ип двинул свои войска на равнинное плато Тхангымдэ к селению Чунджу, где могла бы развернуться его многочисленная конница. Однако корейский полководец недооценил хорошо подготовленную, закалённую в междоусобных войнах самурайскую конницу и японских стрелков, которые заняли господствующие высоты и открыли огонь по корейцам. Армия была наголову разбита – около половины корейских солдат погибло, а Син Ип покончил с собой, не вынеся позора (по японским данным, убил 17 противников, прежде чем его зарубили).
Вскоре на полуострове высадились основные японские силы – 80000 человек. Всего для захвата Кореи Хидэёси подготовил 220000 армию и флот численностью в 1000 кораблей. Уже 15 июня японские войска захватили столицу Кореи Ханян (современный Сеул), а 15 июля – Пхеньян. Король Кореи Сонджо бежал на север страны и запросил помощи у китайского императора.
Между тем Ли Сунсин повёл свою эскадру к Пусану, чтобы пресечь морские пути снабжения вражеской армии. 13 июня 1592 г. он получил от местных рыбаков и своих разведчиков информацию о небольшой японской транспортной флотилии в бухте Окпхо провинции Кёнсандо. Адмирал двинул свой флот (24 пханоксона, 15 узкопалубных кораблей и 46 лодок) навстречу врагу.
Утром 16 июня команды 26 японских кораблей, находившихся на якорной стоянке в бухте Окпхо, обнаружили себя блокированными вражескими военными кораблями. Японцы попытались взять противника на абордаж, но из этого ничего не вышло – шквальный огонь не дал им даже приблизиться. Японские корабли попытались отойти к берегу, но корейцы взяли их в клещи и к вечеру потопили вместе с командами. При этом сами они потерь не понесли.
Корейский корабль-пханоксон ведёт огонь большими стрелами по японской эскадре. Сражение при Окпхо
В начале июля разведчики Ли Сунсина выяснили расположение японских кораблей, которые базировались в близости от бухты Йосу. Адмирал решил атаковать первым.
Утром 8 июля 1592 г. Ли Сунсин вывел в море свой флот. Под его вымпелом находилось 23 боевых корабля: 21 пханоксон и 2 бронированных кобуксона. При подходе к месту базирования противника эскадра разделилась на два отряда. Первый отряд под командованием Ли Сунсина, состоявший из 12 пханоксонов и 2 «кораблей-черепах» продолжил движение к Коняну. Вторая группа из девяти кораблей должна была блокировать огнём бухту Танпхо и помешать японской атаке с тыла.
В это время 12 японских кораблей вышли из бухты Конян, чтобы следовать на базу в Сачхон. Адмирал Ли Сунсин разгадал замысел противника и решил ему подыграть. Флагманский корабль поднял сигналы, командуя отступление. Командующий японской эскадрой Кирисима Микиюка решил, что пришло время для нападения, и его эскадра пошла на сближение с кораблями Ли Сунсина. Корейские пханоксоны выстроились в линию и открыли шквальный огонь по врагу. У японцев не было артиллерии – они надеялись на аркебузы и абордаж, а потому продолжали курс на сближение. Тогда из корейской линии выдвинулись вперёд два кобуксона и врезались в японские порядки, стреляя из орудий во все стороны. Японцы попытались взять корейские корабли на абордаж, но им мешала бронированная крыша с металлическими шипами. Японцев охватила паника, они начали отступление, но корейский флот уже взял их в клещи. Услышав звуки боя, из бухты Танпхо выдвинулись 30 японских кораблей. Сдерживавшие их 9 корейских пханоксонов открыли огонь и начали отступать в сторону отмели, известной корейским капитанам. Японцы клюнули на приманку, погнавшись за плоскодонными корейскими кораблями, и сели на мель в районе косы острова Садо. Всего в этот день японцы потеряли 13 кораблей и около 2600 человек убитыми и ранеными.
После победного боя корейские корабли вышли в открытое море и стали на якорную стоянку возле острова Сарян. 10 июля Ли Сунсин получил известие о том, что 21 японский корабль под командованием Кирисимы Микиюки расположился на якорной стоянке в бухте Танпхо. Корейский флот снова вышел в море.
Железные пластины с шипами, укрывающие кобуксон
12 июля корабли Ли Сунсина объединились с эскадрой, которой командовал адмирал Ли Окки, и теперь под началом Ли Сунсина оказалось 49 пханоксонов и 2 кобуксона. В этот же день поступили известия от жителей острова Кочжэдо о том, что в бухте Танханпхо на якорную стоянку встали 26 кораблей противника. Под прикрытием тумана утром 13 июля корейские корабли приблизились к врагу.
Ли Сунсин не атаковал японцев в бухте, чтобы не нести потери от аркебузиров, которые могли вести огонь с высокого берега, он хотел уничтожить японцев всех до единого, чтобы некому потом было мстить местному населению. Четыре пханоксона и один кобуксон выманили всю вражескую эскадру в море, где её окружили остальные корейские суда. Все 26 японских кораблей пошли ко дну вместе с 2700 членами экипажей.
В следующий раз объединённый корейский флот атаковал 7 японских кораблей в районе бухты Ёнтинпо острова Кочжэдо 15 июля 1592 г. Японцы обратились в бегство, но корейцам удалось загнать их в бухту Юльпхо. Здесь корейцы потопили 5 вражеских кораблей, а ещё 2 взяли на абордаж. Погибли 36 японских офицеров и около 1000 солдат и самураев.
Действия флота Ли Сунсина у юго-восточного побережья Кореи срывали планы японцев по взятию под контроль всей её территории. Тоётоми Хидэёси потребовал собрать мощный флот и разгромить корейцев на море. За дело взялись выходцы из пиратско-самурайских родов – Куки Ёситака, Като Ёсиаки и Вакидзака Ясухару. Последний решил, что слава победителя над корейским адмиралом должна принадлежать только ему, и повёл весь свой флот (73 корабля) из порта Пусан в сторону морской базы Ли Сунсина в Йосу. Флот японского адмирала состоял из 36 крупных кораблей атака-бунэ (японские источники утверждают, что их было 7, а остальные относились к классу «секи-бунэ»), 24 средних кораблей секи-бунэ и 13 скоростных лодок кобая-бунэ.
В центре – атака-бунэ, справа – секи-бунэ, на заднем плане – лёгкий боевой корабль кобая
Ли Сунсин имел отлично налаженную разведку, а потому выступление японской эскадры не стало для него неожиданностью, и он двинул свои корабли навстречу врагу. К этому времени корейский флотоводец уже располагал 53 пханоксонами и 3 «черепахами». 14 августа ему поступила информация, что противник находится на стоянке в узком проливе Къённэрян между островом Кочжэдо и Корейским полуостровом. На совещании адмирал Вон Гюн предлагал сразу атаковать японцев, используя преимущество в артиллерии, но Ли Сунсин, понимая, что в узком проливе японцам будет намного проще сблизиться с его кораблями на расстояние аркебузного залпа или броска абордажной «кошки», решил воспользоваться самоуверенностью Вакидзаки Ясухару и выманить его на более широкое водное пространство.
В результате 15 августа в атаку на японцев пошли только шесть корейских кораблей, а остальные выстроились в боевой порядок перед островом Хансандо. Флоты Вон Гюна и Ли Окки остались в засаде за островом, невидимые для противника. Авангард из 6 кораблей приблизился к врагу на дистанцию выстрела из тяжёлых дальнобойных пушек и начал обстреливать его. Японская эскадра снялась с якоря и бросилась вперёд. Корейцы не стали ввязываться в ближний бой, отступив к основным силам своего адмирала, а японцы продолжили преследование.
Современный вид места битвы при Хансандо
Ли Сунсин решил развить успех и напал на японскую базу в Ангольпхо. Сюда отступил Вакидзака Ясухару с остатками своих сил и здесь же базировался самый большой корабль японского флота – атака-бунэ с личным именем «Нихон-мару». Кораблём командовал Куки Ёситака, который построил его в 1591 г. для Тоётоми Хидэёси. В летописи «Сима-гунки» говорится, что «Нихон-мару» украшался «горой Хорай» – синтоистским украшением, названным в честь священной горы и представлявшим собой парчовую занавесь. Занавесь служила не только украшением, но и играла практическую роль, останавливая вражеские стрелы. На корейцев религиозный пафос японцев впечатления не произвёл, и они атаковали «Нихон-мару». Вот что говорится об этом в японской летописи: «Когда в нас полетели горящие стрелы, мы начали сбрасывать их в море, поэтому корабль ущерба не понёс. Они стреляли в нас с рук из полулуков (короткий корейский композитный лук), которые пробивали трёхслойную занавесь до второго слоя, так что стрелы застревали только в третьем слое. Затем они приблизились ещё больше и начали стрелять из пушек, сделав пробоину в борту «Нихон-мару» длиной шесть футов. Но плотники быстро заделали пробоину, не дав воде затопить корабль».
В этом сражении из 52 японских кораблей (31 атака-бунэ, 15 секи-бунэ и 6 кобая-бунэ) уцелели единицы, одним из которых оказался «Нихон-мару». Остальные корабли сгорели, подожжённые лучниками с кораблей флота Ли Окки.
Флагман японского флота «Нихон-мару» ведёт бой с «кораблём-черепахой» при Ангольпхо
Одновременно с поддержкой партизан Ли Сунсин продолжал строить новые корабли и наращивать свои военно-морские силы. По всему югу Кореи организовали сбор меди, бронзы и железа, чтобы отливать пушки, и через месяц после сражений у острова Хансандо и в бухте Ангольпхо адмиралу удалось собрать флот из 70 пханоксонов, 3 кобуксонов и 92 узких скоростных судов.
Ли Сунсин организовал стоянку своего флота в бухте острова Кадокто, в Корейском проливе напротив основной морской базы японцев в Корее – порта Пусан. Отсюда его корабли делали постоянные вылазки, осложнив морское снабжение японских войск. Вскоре разведчики выяснили, что в гавани Пусана скопилось 470 кораблей противника. Ли Сунсин решил уничтожить противника прямо в его логове.
10 октября весь корейский флот с кобуксонами в авангарде ворвался в бухту Пусана. Японцы, не рискуя принимать бой на воде, сняли все команды на берег и вели по корейцам шквальный огонь одновременно с шести позиций, расположенных на удобных возвышениях. Корейцы, не обращая на это внимания, принялись методично уничтожать японский флот корабль за кораблём. Так о бое писал сам Ли Сунсин: «До сих пор мы уже четыре раза выступали против врага и десять раз вели бои на близком расстоянии с победными результатами для нас. Однако если говорить о доблести наших людей, то самым знаменательным является последнее сражение у Пусана. Раньше в сражении наибольшее количество вражеских судов не превышало семидесяти с лишним, а в этот раз наши люди проявили отвагу, бросившись на противника, имевшего более 400 кораблей. Наши люди, пренебрегая неприятельским огнём, в жестоком бою, продолжавшемся целый день, разрушили более сотни неприятельских судов и, вселяя страх в сердце врага, заставили его скрыться». В горячке боя капитаны корейских кораблей начали высаживать десанты на берег, чтобы захватить и уничтожить припортовые постройки с запасами, но тут появилась японская кавалерия, и флагман корейцев просигналил отступление.
В результате этого дерзкого нападения Ли Сунсину удалось уничтожить 128 японских кораблей. Сами корейцы не потеряли ни одного корабля (несколько пханоксонов получили повреждения). Победа была полной, однако выигранные морские сражения не могли решить исход сухопутной компании. Здесь корейцам помогла пришедшая на помощь китайская армия.
В январе 1593 г. японцы потерпели поражение под Пхеньяном, в марте – под Хяндю, и им пришлось отступать на юг к Пусану. А на море безраздельно господствовал флот Ли Сунсина, который продолжал топить вражеские корабли. В августе 1593 г. адмирала сделали командующим флотом трёх непокорённых южных провинций Кореи – Кёнсандо, Чолладо и Чунчен. В результате совместных усилий китайской и корейской армий на севере и флота Ли Сунсина на юге японцев вытеснили в восточные области страны, после чего начался длительный переговорный процесс. Японские дипломаты понимали, что в сложившейся ситуации продолжать войну бессмысленно, но сказать это Тоётоми Хидэёси они не могли, тот страдал манией величия. В результате японские дипломаты показали китайскому императору фальшивую «капитуляционную грамоту Хидэёси», в которой утверждалось, что тот воевал только «стремясь восстановить торговлю, основанную на признании сюзеренитета Китая». Довольный мнимым дипломатическим поражением диких островных варваров, китайский император отправил в Японию посольство, которое повезло Хидэёси разрешение на княжение (в 1596 г.). Обман был раскрыт, китайское посольство выгнали с островов, виновных дипломатов и гполководцев японский диктатор лично избил, и война вспыхнула с новой силой.
Японцы направили к корейскому главнокомандующему Ким Унгсо агента с поддельными рапортами японского военачальника Като Киямасо о готовящейся высадке. На основании полученной информации король Сонджо лично приказал Ли Сунсину перехватить вражеский флот, но тот отказался выполнить приказ, не доверяя агенту и сомневаясь, что успеет подготовить флот вовремя. Место, где предполагалось перехватить японцев, он считал ловушкой, так как оно изобиловало подводными скалами. В ответ король отдал Ли Сунсина под военный трибунал. В дополнение ко всему амбициозный адмирал Вон Гюн состряпал на своего соратника лживый донос.
От казни Ли Сунсина спасли только его былые заслуги и заступничество Ю Сонрёна – главы правительства короля Сонджо. А вот Вон Гюн, сам того не понимая, подписал себе смертный приговор – его назначили адмиралом всего корейского флота. 27 августа 1597 г. корейские корабли оставили свою базу у Хансандо и двинулись навстречу японскому флоту, о силах которого Вон Гюн не имел ни малейшего представления. Каково же было его удивление, когда недалеко от Пусана он увидел японский флот вторжения – от 500 до 1000 кораблей. Вон Гюн повёл корабли в самоубийственную атаку (только 12 пханоксонов, которыми командовал адмирал Бай Сеул, не приняли бой и отошли назад). В сражении корейцы потеряли 157 кораблей (в том числе, все кобуксоны). Всё, что адмирал Ли Сунсин собирал и строил в течение 7 долгих лет, амбициозный адмирал потерял за несколько часов, лишившись и своей жизни. Вскоре японские войска вновь перешли в наступление на суше, и корейский король изменил своё мнение о Ли Сунсине.
Бывшего адмирала вернули в строй, и вновь назначили командующим флотом трёх провинций, от которого осталось всего 10 пханоксонов (2 корабля из 12 Бай Сеул потерял при отступлении). Вскоре ещё 2 пханоксона привёл адмирал Ким Эокчу. На стапелях находился и корабль (кобуксон), но один из подчинённых Ли Сунсина сжёг его, не желая воевать в условиях многократного превосходства японцев. Труса казнили, но адмирал остался без своего единственного козыря. Лучше обстояло дело с личным составом – флотоводец принял корабли с общим экипажем всего в 150 человек, но вскоре стали прибывать моряки, спасшиеся с погибших кораблей, а также новобранцы, и к концу сентября силы Ли Сунсина выросли до 1500 моряков и морских пехотинцев.
Между тем, японская армия победоносно промаршировала через всю Корею и ожидала подкреплений и провизии, которые должен был доставить флот, обогнув южную часть Корейского полуострова и разгрузившись на его западном побережье. Ли Сунсин решил встретить противника в проливе Мён Рян, который отделяет от материка остров Чиндо (Чондо). Он хорошо знал, что во время приливов и отливов в проливе образуются многочисленные водовороты и меняется направление течения, и решил использовать этот природный феномен в борьбе с захватчиками.
8 октября японская разведывательная эскадра из 8 кораблей напала на флотилию адмирала, но он отбил нападение и отвёл свои корабли к северной оконечности острова Чиндо. 12 октября на своём корабле бежал адмирал Бай Сеул (позже его казнили за дезертирство), и Ли Сунсин опять остался всего с 12 пханоксонами. 17 октября корейцы отбили ночную атаку 13 японских быстроходных кораблей. После каждой стычки корейский адмирал менял место стоянки своих кораблей, ожидая основные силы японского флота.
Рано утром 26 октября с разведывательных кораблей Ли Сунсина сообщили, что огромный японский флот приближается к южной части пролива. Корейские источники говорят о 133 военных кораблях, японские – о 200 транспортных судах и множестве военных секи-бунэ. Ли Сунсин снял свои корабли с якорной стоянки и заблокировал самый узкий участок пролива в северной его части. Глубина пролива в том месте, где бросили якорь корейские корабли, достигала всего двух м – таким образом, Ли Сунсин сделал невозможной атаку своей флотилии самыми большими японскими кораблями атака-бунэ.
Свой флагман адмирал вывел вперёд и в первые часы боя этот корабль в одиночку сдерживал японцев, показывая морякам остальных экипажей образец стойкости. Ли Сунсин записал в своём дневнике: «Мой флагман встретил вражескую линию в одиночестве. Только он вёл огонь, пуская ядра и стрелы. Ни один из остальных кораблей не приблизился, поэтому я не мог быть уверенным в успешном исходе битвы. Все остальные мои офицеры только ждали удобного момента, чтобы обратиться в бегство перед лицом многократно превосходящего нас неприятеля. Корабль под командой Кима Эокчу – адмирала правого флота Чолладо находился от меня на расстоянии одного майанга (2-3 км )».
Проходили часы, а японцы всё не могли взять флагман Ли Сунсина на абордаж – этому мешало быстрое течение, которое проносило корабли японцев мимо противника. В это время корейские комендоры расстреливали врага практически в упор. Видя, как храбро сражается флагман, на помощь ему повёл свой пханоксон капитан Ан Ви. Затем ещё несколько кораблей под командованием эскадренного адмирала Ким Унгхама также вступили в бой. Вскоре на помощь Ли Сунсину пришли и все остальные пханоксоны, а от былого страха у корейских моряков не осталось и следа.
В это время начался прилив, направление течения изменилось, и теперь оно относило японские корабли к южной части пролива, где на якоре стояли их основные силы, которые из-за узости пространства не могли атаковать противника. Японские корабли начали сталкиваться друг с другом, образовалась свалка. Ли Сунсин приказал рубить якорные канаты, и палящие из орудий пханоксоны течением понесло на противника. Они врезались во вражеские порядки, тараня и подминая под себя более низко сидящие корабли японцев. Корейские артиллеристы довершили разгром, и флот противника обратился в бегство.
Японцы потеряли около 30-50 боевых кораблей (большую часть которых составляли секи-бунэ) и 4000 моряков (по другим данным, корабли лишь получили сильные повреждения). Японская армия не получила подкреплений, отчего хвалёный самурайский дух в войсках сильно пошатнулся, и они начали терпеть поражение за поражением от объединённых китайско-корейских сил. Из южной части полуострова японцам пришлось уйти, а в юго-западной части провинции Чолладо в построенной наспех крепости в Сунчхоне силы Ли Сунсина блокировали отряд генерала Кониси Юкинаги. В начале 1598 г. на соединение с флотом Ли Сунсина, который стал быстро пополняться стекавшимися отовсюду подкреплениями и новыми кораблями, пришёл китайский флот под командованием адмирала Чен Лина.
Вскоре война завершилась с Японией. К сожалению, для всей Кореи, в последнем бою погиб и Ли Сунсин.