23 июля 1759 г. в ходе Семилетней войны 1756 – 1763 гг. между русскими войсками и усиленным прусским военным корпусом произошло сражение в районе с. Пальциг (сейчас д. Палэк или Палцк, находящаяся у окраины городка Сулехув в Польше) расположенном в 60 км юго-восточнее Франкфурта-на-Одере. В ходе битвы армии Пруссии было нанесено поражение, а русские войска впервые за всю войну потеряли меньше убитых, чем пруссаки. В битве при Пальциге войска Пруссии потеряли 4269 человек убитыми и скончавшимися от ран, 1868 ранеными, 605 пленными, 570 пропавшими без вести. Ещё 1406 прусаков дезертировали во время боя и отступления. Таким образом, в общей сложности корпус генерала Веделя потерял 8148 человек. Убыль прусской стороны в командном составе оказалась также высокой – из строя выбыли 3 генерала и 235 офицеров. Урон армии Салтыкова в общей сложности составил 4790 солдат и офицеров (893 убитыми и 3897 ранеными).
Трофеями российской стороны стали 14 орудий, 4000 ружей, 7 знамён и штандартов.
Пётр Семёнович СалтыковПальцигское сражение произошло, после того как объединённое командование союзников России приняло новый план на 1759 г. Командующим русскими войсками (в мае 1759 г.) вместо Вилима Фермора был назначен генерал Пётр Семёнович Салтыков.
Он начинал свою военную службу ещё при Петре I (в 1717 г. отправился учиться в нашу Школу гардемаринов) и считался опытным военачальником. По просьбе австрийских союзников российские войска были направлены в Центральную Пруссию, где они должны были соединиться с армией фельдмаршал-лейтенанта Эрнста фон Лаудона. Весной 1759 г. главнокомандующий австрийской армией фельдмаршал Даун готовился предпринять решительное наступление.
Однако обещанное Дауном решительное наступление задерживалось. Ни в феврале, ни в марте он не сдвинулся со своих зимних квартир, позволяя тем самым Фридриху II опустошать Саксонию и соседние государства, взять с Эрфурта 300000 флоринов контрибуции, по 25000 с Фульды и Гиршфельда и даже угрожать вольному городу Франкфурту, занятому тогда французами, а принц Фердинанд Брауншвейгский напал на французов у Бергена, но потерпел поражение (13 апреля).
Безнаказанность пруссаков была тем более вопиющей, что силы, собранные коалицией, далеко превосходили имевшиеся у Фридриха II.
В итоге, путь россиянам, движущимся к Одеру, преградил прусский корпус, возглавляемый генерал-лейтенантом Карлом фон Веделем.
Карл Генрих фон ВеделльВ состав русской армии входили две дивизии, Обсервационный корпус, отдельный кавалерийский корпус и 5 артиллерийских бригад. Под русскими знамёнами собралось 26 пехотных и 11 кавалерийских полков, а также 8 казачьих полков и 17 отдельных эскадронов сербской конницы. Всего под началом Салтыкова имелось 40500 человек (28000 пехотинцев и 12500 всадников) при 186 орудиях.
Прусский корпус насчитывал 30 батальонов пехоты (18000 человек) и 67 эскадронов (9380 всадников) – всего 27380 солдат и офицеров при 120 орудиях.
Beделю предстояло прежде всего возродить моральный дух армии, строго наказывать непослушание солдат и малодушие офицеров. Вот несколько строк из Инструкции, составленной для него Фридрихом II: «Поддерживать строжайшую дисциплину. Запретить офицерам под страхом лишения чина жаловаться и вести обескураживающие разговоры. Выставлять на позор тех, кто вопиет о превосходстве неприятельских сил. Всякий офицер, выказавший трусость, должен предаваться военному суду».
После предписаний морального характера следовали тактические указания: «Поначалу сдерживать неприятеля, заняв сильную позицию. Затем атаковать его в соответствии с принятым мною обыкновением. Чинить помехи лёгкой кавалерии противника, употребляя для сего гусар, драгун и др. Ежели, упаси Бог, армия потерпит поражение, занять позицию в том месте, куда может пойти неприятель — за Франкфуртом или Кроссеном, или же у крепости Глогау».
Накануне 23 июля русские войска оказались сосредоточены в районе c. Пальциг, а прусские – юго-восточнее, возле деревни Кау (пруссаки называют битву сражением при Кау). Салтыков проявил себя как хладнокровный и талантливый полководец.
Он, не позволив пруссакам провести несколько быстрых наступательных операций. Кроме того, им грамотно была использована артиллерия, которая точно и бесперебойно била по позициям прусской армии. Успеху способствовал и личный авторитет русского генерала: он боготворил русского солдата, ел с ним из одного котла и избегал излишней пышности в армии. Сам Салтыков ничего не предпринимал, чтобы столь возвыситься. Несколько строк из переписки Шувалова с Воронцовым наводят на мысль, что его даже пришлось упрашивать и ободрять. «Надеюсь, — пишет Шувалов, — что одного только слова Вашего Превосходительства окажется достаточным, дабы удовольствовать генерала Салтыкова». Ни один генерал не ценил столь высоко надёжные качества русского солдата-пехотинца, как Салтыков, ни один не понимал так глубоко значение нерегулярной кавалерии и не умел лучше его использовать её. Если его предшественник помышлял лишь о том, как бы от неё избавиться, Салтыков, напротив, хотел не только увеличить число донских казаков, но и сделать пополнения за счёт украинских. Никто лучше его не постиг обязанностей главнокомандующего: он не пропускал ни одного дня, чтобы лично не участвовать в рекогносцировках и не следить за донесениями разведчиков. Во время маршей его часто можно было видеть в авангарде, а в разгар баталии — в центре армии. Он обладал многими качествами выдающегося полководца. Этот простоватый старичок оказался для Фридриха II куда более опасным противником, нежели многоопытный австрийский тактик Даун.
Фон Ведель, имея строжайшее предписание своего короля о недопущения противника на территорию Пруссии, 23 июля 1759 г. атаковал позиции Салтыкова.
По ошибочным предположениям русского штаба силы фон Веделя оценивались в 60000 человек. Исходя из этого, генерал-аншеф Салтыков на первом этапе битвы избрал сугубо оборонительную тактику. Свои силы он расположил на возвышенностях, тянувшихся вдоль правого берега речушки Эйхемюлен, на линии севернее деревни Никерн – Пальциг – дорога Цюллихау-Франкфурт.
На крайнем правом фланге напротив Никерна (параллельно дороге Пальциг – Гольцин) расположился корпус лёгкой кавалерии генерал-майора Г. фон Тотлебена. Ему подчинялись Венгерский и Грузинский конные полки, 17 сербских эскадронов, 3900 донских и чугуевских казаков.
Между позициями барона фон Тотлебена и Пальцигом был выставлен под началом князя А. Голицына «Обсервационный корпус». В его составе находились отдельный гренадерский, а также 1-й и 5-й мушкетерские полки – всего 8 батальонов. Далее от Пальцига до дороги, ведущий во Франкфурт-на-Одере, разместились главные силы россиян.
В первой линии находилась 1-я дивизия генерал-аншефа Фермора (22 пехотных батальона и 5 кирасирских полков, включавших 21 эскадрон). Во второй линии – 2-я дивизия генерал-поручика Вильбоа (24 пехотных батальонов и 4 конно-гренадерских полков, сведенных в 12 эскадронов). Вся артиллерия была разделена на 8 батарей, 6 из которых были выставлены на угрожаемых участках передней линии.
Расположение противоборствующих сторон перед началом сражения и схема битвы при Пальциге 23 июля 1759 г.Генерал фон Ведель около 14 часов, после произведенной рекогносцировки, начал выдвижение своих войск. Прусский военачальник основной удар направил на захват высот, расположенных восточнее Пальцига. Пехотные бригады генералов Мантойфеля и фон Гюльзена, поддержанные 2/3 всех прусских орудий, устремились на штурм позиций дивизии Фермора.
Для содействия пехоте фон Ведель выделил кавалерию генерала Каница. Однако попав под огонь русских пушек, прусские гусары и кирасиры попытались зайти Фермору во фланг, но наткнулись на кавалерию фон Тотлебена. Русские и сербские гусары, а также донские казаки сначала отразили выпад Каница. Затем россияне, преследуя бегущего врага, ворвались на окраины деревни Никерн.
В это время Мантойфель и фон Гюльзен яростно, но безрезультатно атаковали 1-ю российскую дивизию. В ходе первого штурма позиций Фермора единственным успехом пруссаков стал захват двух артиллерийских батарей. Однако контратакой русские гренадёры отбили свои пушки.
Вторая атакапруссаков попросту захлебнулась под градом ядер и картечи. 4-й и 7-й прусские пехотные полки были буквально выкошены стеной свинца. Мантойфель получил серьёзное ранение. После двух неудач в центре фон Ведель попытался опрокинуть правое крыло Салтыкова.
Однако, как только 7-й прусский гусарский полк появился у Никерна, россияне подожгли деревню. Лишь в ходе третьей атаки прусакам удалось прорвать первую линию российской обороны южнее Пальцига. В образовавшуюся брешь фон Ведель бросил кирасирскую бригаду генерал-майора Шорлемера. На помощь ей поспешила кавалерийская бригада генерал-майора Нормана (6-й и 8-й драгунский, а также 2-й гусарский полки).
Прорыв прусской кавалерии был остановлен картечью и яростными контратаками русских пехотных и гренадёрских полков, возглавляемых генерал-поручиком Томасом Демику, который вскоре был убит. Последующий ввод резервных кирасирских эскадронов генерал-майора Еропкина отбросил противника на исходные позиции.
Последняя атака российского правого фланга, предпринятая генералом Воберсновым, также успехом не увенчалась. Воберснов попытался силами шести батальонов вбить клин между полками Фермора, но был отбит, а сам генерал был смертельно ранен.
В 19 часов, исчерпав все свои возможности для продолжения атак, фон Ведель приказал отходить в направлении Цюллихау. Остатки прусской армии перешли реку Одер у Чичерцига и продолжали откатываться ещё дальше.
Так завершилась битва 23 июля 1759 г., которую пруссаки называют сражением при Цюллихау, а русские — битвой при Пальциге. Русская пехота выказала свою обычную стойкость; артиллерия, как всегда, сохраняла превосходство над неприятельской; наконец, впервые русская кавалерия превзошла прусскую.
Салтыков докладывал императрице: «Неприятель пять раз возобновлял атаку свежими полками и всегда в больших силах. Войско Вашего Величества неизменно выказывало толикую доблесть, что одна лишь первая линия без вспоможения со стороны второй не уступала ни вершка земли и, нимало не поколебавшись, не токмо что выдержала все сии пять атак, но одержала полную и совершенную победу, прогнала неприятеля с поля битвы, повергнув оного в замешательство и бегство, и захватила множество штандартов, знамён и прочих трофеев <…>. Все без исключения, начиная от высших офицеров и генералов и до последнего солдата, исполнили свой долг верноподданных …».
Итак, пруссаки бежали, императрица Елизавета Петровна поощрила нижние чины полугодовым окладом жалованья, но вот сам генерал Салтыков получил только благодарственное письмо из столицы.
Трофеями российской стороны стали 14 орудий, 4000 ружей, 7 знамён и штандартов.
Пётр Семёнович Салтыков
Он начинал свою военную службу ещё при Петре I (в 1717 г. отправился учиться в нашу Школу гардемаринов) и считался опытным военачальником. По просьбе австрийских союзников российские войска были направлены в Центральную Пруссию, где они должны были соединиться с армией фельдмаршал-лейтенанта Эрнста фон Лаудона. Весной 1759 г. главнокомандующий австрийской армией фельдмаршал Даун готовился предпринять решительное наступление.
Однако обещанное Дауном решительное наступление задерживалось. Ни в феврале, ни в марте он не сдвинулся со своих зимних квартир, позволяя тем самым Фридриху II опустошать Саксонию и соседние государства, взять с Эрфурта 300000 флоринов контрибуции, по 25000 с Фульды и Гиршфельда и даже угрожать вольному городу Франкфурту, занятому тогда французами, а принц Фердинанд Брауншвейгский напал на французов у Бергена, но потерпел поражение (13 апреля).
Безнаказанность пруссаков была тем более вопиющей, что силы, собранные коалицией, далеко превосходили имевшиеся у Фридриха II.
В итоге, путь россиянам, движущимся к Одеру, преградил прусский корпус, возглавляемый генерал-лейтенантом Карлом фон Веделем.
Карл Генрих фон Веделль
Прусский корпус насчитывал 30 батальонов пехоты (18000 человек) и 67 эскадронов (9380 всадников) – всего 27380 солдат и офицеров при 120 орудиях.
Beделю предстояло прежде всего возродить моральный дух армии, строго наказывать непослушание солдат и малодушие офицеров. Вот несколько строк из Инструкции, составленной для него Фридрихом II: «Поддерживать строжайшую дисциплину. Запретить офицерам под страхом лишения чина жаловаться и вести обескураживающие разговоры. Выставлять на позор тех, кто вопиет о превосходстве неприятельских сил. Всякий офицер, выказавший трусость, должен предаваться военному суду».
После предписаний морального характера следовали тактические указания: «Поначалу сдерживать неприятеля, заняв сильную позицию. Затем атаковать его в соответствии с принятым мною обыкновением. Чинить помехи лёгкой кавалерии противника, употребляя для сего гусар, драгун и др. Ежели, упаси Бог, армия потерпит поражение, занять позицию в том месте, куда может пойти неприятель — за Франкфуртом или Кроссеном, или же у крепости Глогау».
Накануне 23 июля русские войска оказались сосредоточены в районе c. Пальциг, а прусские – юго-восточнее, возле деревни Кау (пруссаки называют битву сражением при Кау). Салтыков проявил себя как хладнокровный и талантливый полководец.
Он, не позволив пруссакам провести несколько быстрых наступательных операций. Кроме того, им грамотно была использована артиллерия, которая точно и бесперебойно била по позициям прусской армии. Успеху способствовал и личный авторитет русского генерала: он боготворил русского солдата, ел с ним из одного котла и избегал излишней пышности в армии. Сам Салтыков ничего не предпринимал, чтобы столь возвыситься. Несколько строк из переписки Шувалова с Воронцовым наводят на мысль, что его даже пришлось упрашивать и ободрять. «Надеюсь, — пишет Шувалов, — что одного только слова Вашего Превосходительства окажется достаточным, дабы удовольствовать генерала Салтыкова». Ни один генерал не ценил столь высоко надёжные качества русского солдата-пехотинца, как Салтыков, ни один не понимал так глубоко значение нерегулярной кавалерии и не умел лучше его использовать её. Если его предшественник помышлял лишь о том, как бы от неё избавиться, Салтыков, напротив, хотел не только увеличить число донских казаков, но и сделать пополнения за счёт украинских. Никто лучше его не постиг обязанностей главнокомандующего: он не пропускал ни одного дня, чтобы лично не участвовать в рекогносцировках и не следить за донесениями разведчиков. Во время маршей его часто можно было видеть в авангарде, а в разгар баталии — в центре армии. Он обладал многими качествами выдающегося полководца. Этот простоватый старичок оказался для Фридриха II куда более опасным противником, нежели многоопытный австрийский тактик Даун.
Фон Ведель, имея строжайшее предписание своего короля о недопущения противника на территорию Пруссии, 23 июля 1759 г. атаковал позиции Салтыкова.
По ошибочным предположениям русского штаба силы фон Веделя оценивались в 60000 человек. Исходя из этого, генерал-аншеф Салтыков на первом этапе битвы избрал сугубо оборонительную тактику. Свои силы он расположил на возвышенностях, тянувшихся вдоль правого берега речушки Эйхемюлен, на линии севернее деревни Никерн – Пальциг – дорога Цюллихау-Франкфурт.
На крайнем правом фланге напротив Никерна (параллельно дороге Пальциг – Гольцин) расположился корпус лёгкой кавалерии генерал-майора Г. фон Тотлебена. Ему подчинялись Венгерский и Грузинский конные полки, 17 сербских эскадронов, 3900 донских и чугуевских казаков.
Между позициями барона фон Тотлебена и Пальцигом был выставлен под началом князя А. Голицына «Обсервационный корпус». В его составе находились отдельный гренадерский, а также 1-й и 5-й мушкетерские полки – всего 8 батальонов. Далее от Пальцига до дороги, ведущий во Франкфурт-на-Одере, разместились главные силы россиян.
В первой линии находилась 1-я дивизия генерал-аншефа Фермора (22 пехотных батальона и 5 кирасирских полков, включавших 21 эскадрон). Во второй линии – 2-я дивизия генерал-поручика Вильбоа (24 пехотных батальонов и 4 конно-гренадерских полков, сведенных в 12 эскадронов). Вся артиллерия была разделена на 8 батарей, 6 из которых были выставлены на угрожаемых участках передней линии.
Расположение противоборствующих сторон перед началом сражения и схема битвы при Пальциге 23 июля 1759 г.
Для содействия пехоте фон Ведель выделил кавалерию генерала Каница. Однако попав под огонь русских пушек, прусские гусары и кирасиры попытались зайти Фермору во фланг, но наткнулись на кавалерию фон Тотлебена. Русские и сербские гусары, а также донские казаки сначала отразили выпад Каница. Затем россияне, преследуя бегущего врага, ворвались на окраины деревни Никерн.
Вторая атакапруссаков попросту захлебнулась под градом ядер и картечи. 4-й и 7-й прусские пехотные полки были буквально выкошены стеной свинца. Мантойфель получил серьёзное ранение. После двух неудач в центре фон Ведель попытался опрокинуть правое крыло Салтыкова.
Однако, как только 7-й прусский гусарский полк появился у Никерна, россияне подожгли деревню. Лишь в ходе третьей атаки прусакам удалось прорвать первую линию российской обороны южнее Пальцига. В образовавшуюся брешь фон Ведель бросил кирасирскую бригаду генерал-майора Шорлемера. На помощь ей поспешила кавалерийская бригада генерал-майора Нормана (6-й и 8-й драгунский, а также 2-й гусарский полки).
Прорыв прусской кавалерии был остановлен картечью и яростными контратаками русских пехотных и гренадёрских полков, возглавляемых генерал-поручиком Томасом Демику, который вскоре был убит. Последующий ввод резервных кирасирских эскадронов генерал-майора Еропкина отбросил противника на исходные позиции.
Последняя атака российского правого фланга, предпринятая генералом Воберсновым, также успехом не увенчалась. Воберснов попытался силами шести батальонов вбить клин между полками Фермора, но был отбит, а сам генерал был смертельно ранен.
В 19 часов, исчерпав все свои возможности для продолжения атак, фон Ведель приказал отходить в направлении Цюллихау. Остатки прусской армии перешли реку Одер у Чичерцига и продолжали откатываться ещё дальше.
Так завершилась битва 23 июля 1759 г., которую пруссаки называют сражением при Цюллихау, а русские — битвой при Пальциге. Русская пехота выказала свою обычную стойкость; артиллерия, как всегда, сохраняла превосходство над неприятельской; наконец, впервые русская кавалерия превзошла прусскую.
Салтыков докладывал императрице: «Неприятель пять раз возобновлял атаку свежими полками и всегда в больших силах. Войско Вашего Величества неизменно выказывало толикую доблесть, что одна лишь первая линия без вспоможения со стороны второй не уступала ни вершка земли и, нимало не поколебавшись, не токмо что выдержала все сии пять атак, но одержала полную и совершенную победу, прогнала неприятеля с поля битвы, повергнув оного в замешательство и бегство, и захватила множество штандартов, знамён и прочих трофеев <…>. Все без исключения, начиная от высших офицеров и генералов и до последнего солдата, исполнили свой долг верноподданных …».
Итак, пруссаки бежали, императрица Елизавета Петровна поощрила нижние чины полугодовым окладом жалованья, но вот сам генерал Салтыков получил только благодарственное письмо из столицы.