(ТЕОРИЯ) Правление Анны Ивановны

[Вадим Маркарьян.]

Анна Ивановна (1693 – 1740 гг.)​

Императрица Анна Ивановна была дочерью царя Ивана V – брата и соправителя Петра I. Анна была четвёртой по счету девочке в семействе. Мать Анны (Прасковья Салтыкова) из знатного рода Салтыковых не любила свою дочь и относилась к ней деспотически. Родители очень ждали мальчика-наследника, на свет вновь появилась девочка (Иван Алексеевич так и не оставит после себя сына). Петр I говорил о жене брата Ивана, что «дом невестки – это госпиталь уродов, ханжей и пустосвятов». С ранних лет девочки обучались различным наукам (с раннего возраста к царевнам были приставлены иностранные гувернанты – Стефан Рамбург, брат Андрея Остермана, Иоганн Христиан Дитрих Остерман), брали уроки манер, танцев, музыки. Более того, их мать, Прасковья Салтыкова, увлекалась развитием театрального искусства. В усадьбе появился первый крепостной театр, в организации работы которого царевны принимали непосредственное участие. Но учеба не пошла в прок Ко взрослому возрасту княжна умела с ошибками писать по-русски, немного понимала немецкий язык. Вся юность будущей царицы прошла в селе Измайлове (около Москвы) и в Петербурге в окружении тётки Екатерины Алексеевны и Петра I.

Портрет Анны Ивановны в детстве​

Царь недолго позволял родственникам нежиться в тиши. В 1708 году он вызвал всю царскую фамилию в Петербург, что внесло в жизнь Анны Ивановны и её сестёр перемены. Пётр I стремился устроить и личную жизнь племянниц - причём с выгодой для государства. Если прежде царевны вынуждены были до конца своих дней оставаться одинокими (замуж могли выйти лишь за православного представителя царской крови, которых было крайне мало в окрестностях России), то теперь государь планировал породниться со знатными иностранцами. Внешность Анны Иоанновны не привлекала внимания мужчин. Смуглое некрасивое лицо уродовали следы от оспы. Современники, как пишут И.А. Заичкин и И.Н. Почкаев, называли её «царицей престрашного зраку» (что на самом деле несоответсвует истине). Подходящей партией для Анны Пётр посчитал герцога Курляндского Фридриха III Вильгельма. Пётр же интересовал только успешный политический союз. Народ переживал из-за драмы в судьбе молодой царевны, в русском фольклоре можно найти рассказы об Анне Ивановне. Историк Евгений Анисимов приводит цитату из одной песни XVII в.: «Не давай меня, дядюшка, царь-государь Пётр Алексеевич, в чужую землю нехристианскую, бусурманскую, выдавай меня, царь-государь, за своего генерала, князь-боярина». Свадьба состоялась в 1710 г., (Петр подарил ей на свадьбу «на самару и юппку» (то есть на платье и верхнюю долгополую одежду) материи золотой по белой или алой земле и соболей «на одеяло» всего на 700 руб.) но уже через несколько месяцев муж скоропостижно умер. В качестве причины смерти называли невоздержанность Фридриха-Вильгельма в употреблении спиртного (впрочем некоторые историки считают, что он умер от простуды).

Антуан Пэн «Портрет Фридриха Вильгельма, герцога Курляндского, мужа Анны Иоанновны»​

Для Анны Ивановны после смерти муж началось её «вдовье прозябание» без денег и внимания со стороны Петра и других родственников.
Анна Ивановна, ставшая вдовой в 17 лет, казалось бы должна была найти утешение у матери, но отношения между Прасковьей Салтыковой и её дочерью сложно назвать доброжелательными. Царица-вдова недолюбливала Анну (упрекая ее за связь с Бестужевым).

Луи Каравак «Парадный портрет Анны Ивановны»​

В 1726 г. баланс сил в Европе нарушил Мориц Саксонский, совершивший переворот в Курляндии и занявший трон. Более того, обаятельный граф сумел очаровать Анну Ивановну, и она дала согласие на брак с ним. Венчание с Морицем так и не состоялось, однако «Курляндский кризис», как называли эти времена, сильно ударил по России, Пруссии и Австрии.

Кантен де Латур «Несостоявшийся супруг герцогини Анны граф Мориц Саксонский»​

Историю Анны Иоанновны рассказать без упоминания Эрнста Бирона невозможно. Он известен как многолетний фаворит императрицы, однако познакомилась с ним Анна ещё до своей коронации. В 1727 г. сподвижник Петра Александр Меншиков отметил, что российского посланника (гофмаршалла) в Курляндии П. Бестужева (ставшего к тому времени фаворитом Анны) следует отозвать из Митавы (нынешняя Елгава на территории современной Латвии) – несмотря на все просьбы и мольбы Анны Ивановны.
Впрочем, страдать по отозванному возлюбленному Анне пришлось совсем недолго. В том же 1727 г. его место занял молодой курляндский дворянин Эрнст Иоганн Бирон (или Бирен). Он уже несколько лет работал в канцелярии герцогини (Бирон учился в Кенигсбергском университете, но не окончил курс: из-за какого-то происшествия – то ли мошенничества в карты, то ли убийства – Бирону пришлось бежать и вернуться в Митаву, там он сумел втереться в доверие к Петру Михайловичу Бестужеву-Рюмину). Роман Анны с Бироном продлился до конца жизни императрицы. Ходили слухи, что Карл Эрнст, младший сын Бирона, на самом деле был ребёнком Анны Ивановны.
В 1730 г. ее жизнь переменилась (причем, дважды): умирает император Пётр II, в борьбу за власть вступает семейство Долгоруковых (Василий Лукич Долгоруков (дипломат), Алексей Григорьевич Долгоруков (губернатор), Василий Владимирович Долгоруков (фельдмаршал)), его представители отчаянно боялось потери своего влияния при московском дворе.
Тайный совет выдвинул шестерку кандидатов на престол. Среди них назвали единственного мужчину – Петра-Ульриха, сына герцогини Анны Петровны. Претендовать на престол могли и пять женщин из монаршей семьи: Евдокия Лопухина, опальная супруга Петра I, царевна Елизавета Петровна, три дочери Ивана Алексеевича.
После кончины царя (Петра II) был собран Верховный тайный совет, где Алексей Долгоруков предъявил поддельное завещание, согласно которому император передавал власть родственному семейству. Однако Долгоруковых постигла неудача. Осмеянные Дмитрием Голицыным, они остались ни с чем. Как выяснилось, ещё при передаче престола юному Петру II, императрица Екатерина осознавала, что престолонаследник не отличается крепким здоровьем, а потому может уйти из жизни до достижения своего совершеннолетия. В Тестаменте императрицы значилось: «Ежели великий князь без наследников преставитьца, то имеет по нем (право наследования) цесаревна Анна со своими десцендентами (потомками), по ней цесаревна Елизавета и ея десценденты …».

Неизвестный художник «Портрет императрицы Анны Иоанновны»​

Согласно этому документу, наследником оказался новорожденный Карл Пётр Ульрих, но стать полноправным правителем в тот момент он не мог. Тогда князь Голицын выступил с обращением к представителям Совета. Историк Е.В. Анисимов в своей книге «Анна Иоанновна» приводит слова князя: «Поскольку мужская линия этого дома полностью прервалась в лице Петра II, нам ничего не остаётся, как обратиться к женской линии и выбрать одну из дочерей царя Ивана — ту, которая более всего нам подойдёт».
Василий Лукич Долгорукий попытался было предъявить завещание покойного императора Петра II, но оно было признано фальшивкой. Сам фельдмаршал Долгорукий остановил брата, заявив, что завещание это действительно фальшиво. Он предложил кандидатуру престарелой царицы Евдокии, личным другом которой являлся, но и она была отвергнута. Как предполагают исследователи, Верховный Совет изначально сделать императрицей планировал старшую сестру Анны, Екатерину. Несмотря на это, в дальнейшем была выбрана кандидатура Анны, которую, в отличие от сестры, нельзя было обвинить в тесных взаимоотношениях со своими родственниками из Европы.

Неизвестный художник «Портрет российской императрицы Анны Иоанновны»​

Статус правительницы у Анны Ивановны предполагал достаточные ограничения. Её власть находилась в рамках определённых пунктов – «Кондиций». Императрица вынуждена была подписать ряд законов, согласно которым значительная часть полномочий находилась не у неё, а в руках верховников (Верховного тайного совета (в состав совета входило шестеро: канцлер Головкин, вице-канцлер Остерман, князь Дмитрий Голицын и трое Долгоруких); без согласия его представителей Анна Иоанновна не могла вступить в войну с неприятелем, назначать новые подати, заниматься реформаторством, вступать в брак и даже производить наследников или назначать преемников).

Неизвестный художник «Портрет Анны Ивановны»​

Конечно, такая ситуация вызвала серьёзные разногласия, а у Верховников появилась сильная оппозиция. 25 февраля группа противников действий Верховного тайного совета, а именно – Андрей Остерман, Гавриил Головкин, Пётр Ягужинский, Иван Трубецкой и их соратники – подали Анне Ивановне челобитную с прошением восстановить абсолютную власть правителя.

Коронация Анны Ивановны​

Императрица устроила целое представление. В тронном зале она собрала всех придворных. Из толпы выступил граф Матвеев, заявив, что имеет поручение открыть императрице глаза на то, что верховники ввели ее в заблуждение. Федор Андреевич Матвеев имел личные причины для такого выступления: несколько лет назад он повздорил с герцогом де Лирия, испанским послом и вызвал того на дуэль. Матвеев воспитывался за границей и имел некоторое представление о тамошних обычаях. Это был первый вызов на дуэль в России, до этого споры решались кулачным боем. Одного не учел граф: де Лирия был послом и, следовательно, мог рассчитывать на неприкосновенность. Испанец не стал рисковать: он пожаловался канцлеру, тот довел дело до Верховного тайного совета. По распоряжению последнего Матвеева посадили под арест и заставили извиниться перед герцогом де Лирия. Верховный тайный совет не мог действовать иначе, но обер-камергер Иван Долгорукий, друг герцога, позволил себе послать сказать графу Матвееву, что тот заслужил несколько добрых ударов кнута. Так Матвеев стал заклятым врагом Долгоруких. Теперь он намеревался свести счеты. Матвеев громко заявил, что Россия в продолжение веков была управляема царями, а не каким-либо Советом, вот и теперь русские дворяне умоляют ее взять в свои руки бразды правления.
28 апреля Анна вторично короновалась, осыпав милостями тех, кто помогал ей в борьбе с верховниками. А затем последовала расправа: почти все верховники были отправлены в ссылку.
Особенно тяжела была участь Долгоруких. Будучи в фаворе, представители этого семейства вели себя нагло и успели со всеми перессориться. Теперь все те, кто еще недавно заискивал перед родственниками государыни-невесты, желали поквитаться за свои унижения. Анна Ивановна конечно же не желала терпеть рядом княжну Екатерину (она была одной из возможных претенденток на власт). Она была насильно пострижена в монахини в Томском Христорождественском монастыре. Ее много лет держали в крошечной келье, не допуская к ней никого. Но лишения не сломили эту женщину, а лишь сделали ее еще надменнее. Так, она наотрез отказалась отдать обручальное кольцо, подаренное ей Петром II. Остальные Долгорукие были сосланы в Березов – городок в Тобольской губернии, расположенный на острове, среди лесистых тундр, основанный лет за сорок до этого. Даже в XIX в. там насчитывалось чуть более 1000 жителей.
Верховники так и не смогли «удержать спящего тигра», как выражался Голицын.

Анна Ивановна разрывает «Кондиции»​

Анна Ивановна стремилась окружить себя надёжными доверенными людьми, что могли бы заниматься государственными делами и оказывать ей поддержку в решении внутри- и внешнеполитических вопросов. Такими стали Андрей Остерман и Эрнст Бирон, во главе русской армии стоял Христофор Миних. Времена её правления неслучайно называют «бироновщиной», поскольку фаворит императрицы имел массу привилегий и полномочий. Его возможности практически не ограничивались.

Эрнест Иоанн Бирон (1690 – 1772 гг.)​

Десятилетие царствования Анны Иоанновны более известно в русской истории по имени её фаворита Бирона. Эрнест Бирон был личностью одиозной. Вот что писал В.О. Ключевский: «немцы посыпались в Россию точно сор из дырявого мешка, облепили двор, ... забирались на все доходные места в управлении. ... При разгульном дворе ... вся эта стая кормилась досыта и веселилась до упаду на доимочные деньги, выколачиваемые из народа».
Однако правда и то, что «понаехавшим» немцам помогали грабить страну русские аристократы. Были среди них и помощники Остермана братья Михаил и Алексей Бестужевы-Рюмины, член Кабинета министров князь Алексей Михайлович Черкасский и многие другие. Был и глава Канцелярии тайных и розыскных дел граф Андрей Иванович Ушаков, чьё имя наводило ужас на окружавших.

​

​

При императрице была создана новая структура – Кабинет министров, были совершены преобразования в кадетских корпусах, где могли обучаться потомки дворянских семей. Анна Ивановна создала два новых полка – Измайловский и Конный, большую часть солдат которых составили иностранцы и жители южных губерний. Правительница узаконила крепостное право, сделала немалый вклад в развитие промышленности России. При Анне Ивановне страна заняла первое место в мире по выпуску чугуна. При этом, работные люди (рабочие) стали собственностью владельцев мануфактур и заводов.
Дворянских отпрысков стали обучать в новом Сухопутном шляхетском кадетском корпусе. Чиновников стали подготавливать в специальных училищах, открылось множество семинарий.
Анна отменила указ о единонаследии. По этому указу, принятому в 1722 г., поместья и вотчинные земли объявлялись «недвижимой» собственностью. Их нельзя было продавать и закладывать, а также делить между наследниками – вся недвижимость передавались одному наследнику (старшему сыну); остальные – сыновья, дочери и вдова – получали движимое имущество. Формально это мотивировалось необходимостью предотвратить дробление земельных владений и измельчение помещичьих хозяйств. Главная цель указа состояла в том, чтобы принудить молодых дворян к службе. Мол, они «принуждены будут хлеба своего искать службою, учением, торгами и прочим». От службы пытались уклониться любыми возможными способами. Но уклонявшегося от службы лишали имения в пользу доносчика (даже если это был его собственный холоп). Конечно, закон о единонаследии был встречен враждебно. А его отмена Анной Ивановной – принята с радостью. Событием особой важности стало учреждение Кадетского корпуса в Петербурге. Ведь корпус избавил дворянских детей от солдатской службы. В распоряжение корпуса предоставлен дворец князя Меншикова на Васильевском острове. Это было первое среднее привилегированное военно-учебное заведение закрытого типа корпус Кадет (Сухопутный Шляхетный корпус), где дворянские дети получали образование вместо прохождения солдатской службы. В корпус принимали дворянских детей от 13 до 18 лет русского и немецкого происхождения, которых обучали «арифметике, геометрии, рисованию, фортификации, артиллерии, шпажному действу, на лошадях ездить и прочим к воинскому действу потребным наукам». Но так как не все были склонны к военной службе, а государству «не менее нужно политическое и гражданское обучение», то в корпусе преподавали также иностранные языки и латинский, историю, географию, юриспруденцию, танцы, музыку и «прочия полезныя науки», обучая им каждого «сообразно его склонностям и способностям».
1740 г. стал решающим в деле решения одной из самых насущных проблем — постоя военных. Согласно прежнему закону о постое горожане обязаны были выделять для житья военных помещение, предоставлять дрова и свечи. А еще в 1740 г. был издан указ о строительстве слобод для полков гвардии.
А еще Анна Ивановна решила вернуть столицу на берега Невы. Она достроила Петергоф и Петропавловский собор. Она возобновила строительство флота, заброшенного еще при Петре, именно она является основательницей Тихоокеанского флота. При Анне Ивановне состоялась Великая Северная экспедиция — ряд географических экспедиций, предпринятых русскими моряками вдоль арктического побережья Сибири.

Христофор Антонович Миних​

Упразднив Верховный тайный совет, Анна Ивановна восстановила полномочия Правительствующего Сената. По плану Миниха, Сенат был разделен на пять департаментов: 1) дел, касающихся духовенства, 2) военных, 3) финансов, 4) юстиции, 5) промышленности и торговли. А затем появился манифест, в котором от имени императрицы Синоду предписывалось стараться о соблюдении православными христианами закона Божия и церковных преданий, о возобновлении храмов и странноприимных домов, об учреждении духовных училищ, об исправлении установленных церковных треб, церемоний и молений. Манифест подготовил Феофан Прокопович, которого многие считали «верховником» в духовном ведомстве.
Вместо Верховного тайного совета в 1731 г. Анна Ивановна учредила верховный орган власти – Кабинет министров. Возглавил Кабинет Андрей Иванович Остерман.

Андрей Иванович Остерман​

«Слово и дело государево» — словосочетание, которое наводило ужас на людей всех сословий и званий. Смысл этой фразы заключался в обязанности доносить о преступлениях, выражавшихся как в делах, так и в словах, прежде всего, в поношении царствующих особ; при этом предписывалось — под угрозой тяжких наказаний — доносить на всех без исключения, в том числе, и на своих родных.
По указу императрицы была создана Канцелярии тайных розыскных дел – органа политического сыска. Новое учреждение строилось по образцу Преображенского приказа и стало его прямым преемником. Местом его пребывания был назначен Преображенский двор в Москве. Когда императорский двор переехал в Петербург, орган политического сыска также был переведен на берега Невы. К недоумению многих, обер-камергер герцог Курляндский Эрнст Иоганн Бирон был зачислен в «неприкасаемые» особы. Любое слово, которое могло быть истолковано как выпад против Бирона, вело человека в Тайную канцелярию, к допросам и пыткам.
В короткий срок Канцелярия набрала чрезвычайную силу и вскоре сделалась одним из важнейших учреждений и своеобразным символом эпохи. Анна постоянно боялась заговоров, угрожавших её правлению. Поэтому злоупотребления этого ведомства были огромны.
Шпионство стало наиболее поощряемым государственным служением, в том числе, и при дворе, который Анна создавала сама по типу европейских.
В делах внутреннего управления коллегиальный принцип Петра I стал постепенно вытесняться принципом бюрократического и единоличного управления. Кабинет министров, созданный «для лучшего и порядочнейшего отправления всех государственных дел, подлежащих рассмотрению императрицы» был поставлен выше Сената. Кроме существовавших уже коллегий, возник целый ряд отдельных канцелярий, контор и экспедиций, а в Москве учреждено два приказа для окончания не решенных дел: судный – по делам гражданским и розыскной – по делам уголовным. Возник Сибирский приказ, расширена деятельность Доимочного приказа.
Что касается внешней политики, успехи в этом направлении принадлежали А. Остерману, что умело руководил делами государства. В 1726 г. он сумел добиться подписания мирного договора с австрийцами. Победа Российской империи в военном конфликте с Францией открыла возможность контролировать ситуацию в Польше. Россия одержала победу над Францией за польское наследие, благодаря этому в Варшаве в 1734 году взошел на престол Август III.
Благодаря ее был ослаблен Крым и построены крепости на южных рубежах, что значительно облегчило дальнейшие завоевания Екатерины II. Впрочем, далеко не всегда дипломатические шаги достигали успеха. В 1739 году закончилась война с Турцией, итогом чего стали невыгодные для России условия. Конечно, среди дворян были те, кто оставался недоволен положением вещей, мечтал о свержении императрицы.

​

Артемий Петрович Волынский происходил из древнего рода. Он был хорошо образован, имел значительную библиотеку. На государевой службе был с 1704 г. В 1715 г. Петр I отправил Волынского в Персию, «в характере посланника». Затем он был произведен в генерал-адъютанты и назначен губернатором в Астрахани. И прославился мздоимством …

Князь Волынский. Неизвестный художник. XVIII в.​

В 1722 г. Волынский женился на двоюродной сестре Петра Великого, Александре Львовне Нарышкиной. Артемий Петрович должен был сделать приготовление к предстоящему Персидскому походу, но алчность пересилила: он украл слишком много. Несколько лет Волынский пробыл в опале. При Петре II ему снова удалось получить пост губернатора в Казани, но и здесь его подвела страсть к наживе и необузданный нрав: правительство даже учредило над ним «инквизицию».
Несмотря на жестокость и жадность, Волынский все же был умным и талантливым человеком. Им были написаны многочисленные рассуждения и проекты «о гражданстве», «о дружбе человеческой», «о приключающихся вредах особе государя и обще всему государству». В «Генеральном проекте» об улучшении в государственном управлении, написанном им по собственному побуждению, и в «проекте о поправлении государственных дел» содержались мысли, которые не могли не напомнить Анне попытку верховников ограничить ее власть. Так, например, он считал, что дворянство должно участвовать в управлении государством, настаивал вернуть главенствующую роль Сенату, писал о важности образования для дворян и представителей других сословий.
По слухам, опытный царедворец Павел Ягужинский незадолго до своей смерти сказал: «Я не сомневаюсь, что при помощи интриг и низостей Волынский добьется поста кабинет-министра; но вы увидите, что через два-три года его участия в кабинете его придется повесить». И действительно: в 1738 г. Волынский стал кабинет-министром. Он быстро привел в порядок дела кабинета, расширил его состав, подчинил контролю кабинета коллегии военную, адмиралтейскую и иностранную. В 1739 г. он был единственным докладчиком у императрицы по делам кабинета. Достигнув такого влияния. Волынский решил, что может больше не считаться ни с кем. Непосредственной причиной краха его карьеры стала расправа, учиненная всесильным кабинет-министром над поэтом Василием Кирилловичем Тредиаковским.
Но у поэта были свои заступники: дело дошло до ушей императрицы. Анна разгневалась, но еще больше возмутился Бирон, считавший Тредиаковского «своим» человеком. Остерман и Бирон представили императрице донесения о «бунтовских речах» Артемия Петровича и потребовали суда. Следствие велось с пристрастием: Волынского пытали на дыбе и били кнутом. Ему приписывали намерение произвести переворот в пользу Елизаветы Петровны, но это обвинение он отвергал до конца. 20 июня, состоялось единственное заседание суда. Приговор был ужасен: Волынскому отрезать язык и живым посадить на кол; детей Волынского сослать на вечную каторгу в Сибирь и конфисковать все имущество.
В итоге приговор, подписанный Анной Ивановной, был несколько мягче вынесенного на суде: Волынскому отрубить голову, предварительно отрезав язык и правую руку. На Сытном рынке недалеко от крепости был воздвигнут эшафот. Еще в камере Волынскому отрезали язык. Его надо было везти на казнь, но кровь лилась изо рта ручьем. На приговоренного надели тяжелый намордник, завязали его так, чтобы рот нельзя было открыть, и повезли. Несчастный захлебывался и, когда телега доехала до эшафота, был почти без сознания. Состоялась казнь. Впоследствии над могилой Волынского поставлен был памятник: белая урна на гранитном пьедестале. Памятник существует и до сих пор. На нем надпись: «Во имя трех лицех Единого Бога Здесь лежит Артемий Петрович Волынской которой жизни своея имел 51 год».
В 1765 г. Екатерина II разобрала дело Волынского и признала его примером беззакония: «Императрица Анна своему кабинетному министру Артемью Волынскому приказывала сочинить проект о поправлении внутренних государственных дел, который он сочинил и подал; осталось его полезное употребить, неполезное оставить из его представления. Но, напротив, его злодеи, кому его проект не понравился, из этого сочинения вытянули за волос, так сказать, и возвели на Волынского изменнический умысел, будто он себе присвоить хотел власть государя, что отнюдь на деле не доказано. Еще из того дела видно, сколь мало положиться можно на пыточные речи, ибо до пыток все сии несчастные утверждали невинность Волынского, а при пытке говорили все, что злодеи их хотели».
Расхожее мнение, что Анна не интересовалась делами, является откровенной клеветой: она каждый день поднималась до восьми часов утра и в девять уже занималась бумагами с министрами и секретарями. Императрица, несмотря на то, что не получила хорошего образования, отличалась, по мнению современников, «ясностью во взглядах и верностью в суждениях». Многие отмечали в Анне методичность, большую любовь к порядку, постоянную заботу о том, чтобы ничего не делать поспешно. Она очень старалась, стремилась быть хорошей государыней. Увы: ее подводил недостаток образования и недостаточная острота ума. Анна была довольно ограниченна, суеверна и доверчива. Этими ее качествами и пользовались многочисленные придворные проходимцы.

Герцог Эрнст Иоганн Бирон. Гравюра Л. А. Серякова​

Эрнст Иоганн Бирон получил высший придворный чин — обер-камергера (тогда это была придворная должность, а не звание), «с рангом действительного генерала». Со вступлением Анны на российский престол Бирон становится официальным фаворитом, хотя его влияние ограничивается преимущественно двором императрицы: он выступает посредником между ней и её министрами.
Слово «бироновщина» придумали историки – современники его не употребляли. Подразумеваются под ним действия Канцелярии тайных розыскных дел, учрежденной еще Петром I для проведения следствия по делу царевича Алексея. Во времена Анны Ивановны Тайная канцелярия действовала особенно активно. Было сосчитано, что с тех пор, как императрица Анна вступила на престол, было сослано в Сибирь более 20000 человек. В числе их было 5000, местожительство которых осталось навсегда неизвестным и о которых нельзя было получить ни малейшего известия. Любое неосторожно сказанное слово грозило арестом и ссылкой в Сибирь. Чаще всего болтуна хватали в тот момент, когда он считал себя вне всякой опасности, люди в масках сажали его в крытую повозку и увозили в неизвестном направлении.
Полковник Манштейн описал одну из «шуточек» герцога Бирона, из-за которых его и стали считать виновником всех этих бесчинств: «Некто Сакен, дворянин, стоя под вечер у ворот своей мызы, внезапно был схвачен и увезен в крытой повозке. В течение двух лет его возили по разным провинциям, скрывая от глаз его всякую живую душу: и сами проводники не показывались ему с открытым лицом. Наконец, по истечении этого времени, ночью отпрягли лошадей, а его оставили спящим в повозке. Он лежал до утра, полагая, что снова поедут как обыкновенно. Утро настало, но никто не приходил; вдруг он слышит, что около него разговаривают по-курляндски; он отворяет дверцы и видит себя у порога своего собственного дома. Сакен пожаловался герцогу; этот сыграл только комедию, послав и со своей стороны жалобу в Петербург. Отсюда отвечали, что если найдутся виновники этого дела, то их строжайшим образом накажут».
Фаворита Бирона принято изображать чудовищем, однако, если покопаться в записках современников, он был всего лишь не слишком умным, плохо образованным человеком с мерзким характером. Он был наглым, даже хамоватым – но отнюдь не свирепым. Бирон «представителен собой, но взгляд у него отталкивающий», – писала о нем леди Рондо.
Интересную оценку дает фавориту тайный советник прусского посольства Зум: «Его (Бирона) вообще любят, так как он оказал добро множеству лиц, зло же от него видели очень немногие, да и те могут пожаловаться разве на его грубость, на его резкий характер … Впрочем, и эта резкость проявляется только внезапными вспышками, всегда кратковременными; к тому же герцог никогда не был злопамятен. Если он и далее будет править, как начал, правление его явится бесконечно полезным для России и не менее полезным для славы самого герцога». Конечно, прусский посланец смягчал краски: российские придворные думали несколько иначе – Бирона не любили! «Характер Бирона был не из лучших: высокомерный, честолюбивый до крайности, грубый и даже нахальный, корыстный, во вражде непримиримый и каратель жестокий», – отмечал Манштейн. Особенную ненависть у всех вызывала его глупая и вульгарная фиктивная супруга (Бенигна Готлиба). Компенсируя свое унизительное положение подставной жены, в своей приемной она устроила подобие трона и принимала гостей, сидя в креслах, поставленных на возвышении под балдахином, украшенным герцогской короной. И мужчинам и дамам, здороваясь, она подставляла для поцелуя обе руки и негодовала, когда ей целовали только одну.

Валерий Якоби «Шуты в спальне Анны Ивановны»​

Императрица сама окружила себя ворохом шутов и шутих, к которым добровольно присоединились русские и иностранные льстецы из высшего света. Среди них был поручик Иван Балакирев, князь Михаил Голицын, воспитывавшийся в парижской Сорбонне, и много других знатных особ. Забыв о чести, гордости и высоком образовании, они раболепствовали перед новой правительницей.
При дворе Анны Иоанновны было много шутов, из которых два были шутами еще при Петре I: Балакирев, человек из очень хорошей семьи, и д’Акоста, крещеный португальский еврей, которому Петр I, шутки ради, подарил необитаемый островок на Балтийском море, с титулом «царя Самоедского». Третьим был итальянец Педрилло, приехавший в Россию в качестве первой скрипки театрального оркестра и перешедший на более выгодную должность придворного шута. Для своих шутов императрица установила особый орден – Сан-Бенедетто, так сильно напоминавший орден Святого Александра Невского, что это очень многих смущало.
Кроме них были еще трое шутов, принадлежавших к аристократическим родам: князь Михаил Алексеевич Голицын, князь Никита Федорович Волконский и Алексей Петрович Апраксин. Волконского императрица обратила в шуты по давнишней злобе к жене его, Аграфене Петровне, дочери Петра Бестужева, а Голицына и Апраксина – за то, что те приняли католическую веру.
Это правда, что Анна любила развлечения и порой транжирила деньги: став в тридцать шесть лет императрицей, она словно стремилась наверстать все то, что было упущено ею в юности. Развлечения в те времена были очень грубыми, и это давало возможность позднейшим историкам выставлять Анну крайне вульгарной особой. Но на самом деле забавы при ее дворе нисколько не отличались от тех, что любил Петр Великий.

Василий Суриков «Императрица Анна Иоанновна в петергофском Тампле стреляет оленей»​

Странно многие часто вспоминают Ледяной дом (построенный для свадьбы шута) как глупую забаву, хотя это был фестиваль народов империи, похожий на него дворец был только на юбилей королевы Виктории, спустя почти 150 лет. При его строительстве (Ледяного дома) было применено много инженерных новшеств, в том числе использование первых нефтепроводов для подсветки. Кстати, строительство ледяного дома дало возможность ученым из Академии наук произвести опыты по изучению свойств замерзшей воды. Публику развлекали, отливая из льда гигантские линзы, с помощью которых поджигали порох. Французский посол Шетарди особенно восхищался ледяными пушками, стрелявшими настоящим порохом.
Пётр I уничтожил старый царский двор, но нового не создал. Ни Екатерина I, ни Пётр II не имели своего двора, в европейском смысле этого слова, с его сложной организацией и декоративной пышностью, принятой в странах Запада. Анна решила создавать всё заново: назначила множество придворных чинов и установила приёмы в определённые дни; она давала балы и устроила театр, как у французского короля.
Роскоши при дворе императрицы пытались подражать: в высшем свете появились, так называемые, «открытые столы», иноземные повара, которые стремились перещеголять друг друга не в качестве еды, а в изыске оформления и способа подачи, появляются неизвестные прежде дорогие вина – бургунское и шампанское. Балы неизменно завершались обильным ужином, интересно, что из годовых расходов на двор 260000 рублей на придворный стол тратилось 67000 рублей.
Есть данные за 1734 г., когда на свои наряды, балы и прихоти императрица потратила 302622 рубля, а также 100000 рублей на конюшню Бирона и 77111 рублей на поддержание родственников. При этом на жалование всем чиновникам империи было потрачено 460118 рублей, на пенсии инвалидам и ветеранам войны 38096 рублей и всего 4500 рублей на всё народное образование.
Что касается личных качеств, то Анну Ивановну (по свидетельствам современников) отличали живость характера и склонность к развлечениям. Она благоволила театру, любила организовывать маскарады, нередко устраивала праздники. Очень ярко императрицу описывает супруга английского посла Джейн Рондо: «Она почти моего росту, но несколько толще, со стройным станом, смуглым, весёлым и приятным лицом, чёрными волосами и голубыми глазами. В телодвижениях показывает какую-то торжественность, которая вас поразит при первом взгляде, но когда она говорит, на устах играет улыбка, которая чрезвычайно приятна».

Памятник Анне Ивановне​

Анна Ивановна правила Россией 10 лет. В октябре 1740 г. императрица слегла после приступа, означавшего скорую смерть. После припадка она прожила чуть более недели. Причиной смерти императрицы врачи назвали подагру в сочетании с мочекаменной болезнью. За несколько дней до своей кончины императрица успела подписать два документа - о наследовании трона Иваном Антоновичем (12 августа 1740 г. у племянницы императрицы, Анны Леопольдовны, выданной в 1739 г. замуж за принца брауншвейгского Антона-Ульриха, родился сын Иван) и регентстве Эрнста Бирона ...
Ее прах покоится в Петропавловском соборе.
Английский посол Финч так откликнулся на ее смерть: «Лесть теперь не нужна, тем не менее не могу не сказать, что усопшая обладала в высшей степени всеми достоинствами, украшающими великих монархов, и не страдала ни одной из слабостей, способных омрачить добрые стороны ее правления: самодержавная власть позволяла ей выполнить все, что бы она ни пожелала, но она никогда не желала ничего, кроме должного».
Можно сказать, что Анна Ивановна была представительницей государства, устройство которого разъедало два недуга – сословность и корпоративность. В сословной политике Анна Ивановна не отступала от традиций и действовала в духе предшественников, закрепощая всех и вся. А вот в корпоративной принципам изменила – русских мздоимцев стала заменять «немцами». Это продолжилось и при регентстве Эрнеста Бирона, а потом Анны Леопольдовны …
Но вот в 1741 г. на престол взошла Елизавета Петровна. Немцев с «хлебных» должностей прогнали (их место заняли другие …). И что от этого изменилось? Ровным счётом ничего …