Французская революция была одним из величайших событий в истории человечества.
В тот период, с которым мы имеем дело, пролетариат в современном смысле слова почти не существовал во Франции. Правда, уже существовало несколько крупных предприятий, таких как текстильные фабрики Ван-Робе в Абвиле, на которых работало 12000 рабочих, или шахты д'Анзин около бельгийской границы с 4000 трудящихся. Тем не менее, общая картина промышленности Франции была крайне отсталой по сравнению, например, с Англией. Так, в 1789 г. во Франции насчитывалось 900 прядильных механических веретен по сравнению с 20000 в Британии. В Париже было только 50 фабрик, на которых работало от 100 до 800 рабочих. Промышленность Франции еще не вышла за пределы кустарного производства, осуществлявшегося на полуфеодальных началах под надзором купцов-фабрикантов.
Людовик XVI и Мария-АнтуаннетаКрупная промышленность, которая уже существовала, во многом была обусловлена ролью государства. Нормальному развитию капитализма мешали феодальные ограничения.
В 1789 г. только 15 % населения проживало в городах. Париж с населением около 500000 человек был самым большим городом, что позволяло ему играть решающую роль в событиях, которые должны были развернуться.
Основная масса жителей страны состояла из крестьян, и аграрный вопрос занимал центральное место в буржуазной революции. Историки, такие как Альфред Коббан в «Мифе о французской революции», пытались показать, что французская революция не была буржуазной, в том числе потому, что феодализм был «отменен» до 1789 г. Коббан утверждает, что «феодальная аристократия не только перестала управлять страной, но даже перестала владеть значительной частью земли». Но это представляет лишь одностороннюю картину реального состояния французской деревни до 1789 г.
Несмотря на отмену крепостного права, только около четверти крестьян владели землей. Более половины из них были бедными пайщиками («метайерами»), которые не владели капиталом и делили свой продукт поровну с землевладельцем, а около четверти – были безземельными сельскими рабочими или арендовали крошечные участки, что не облегчило бедственного положения крестьянства, а, напротив, увеличило нищету большинства населения деревни, создав благоприятные условия для «кулацкого» меньшинства.
Во Франции отмена крепостного права создала класс зажиточных крестьян, «Laboureux», который не изменил жалкого положения подавляющего большинства крестьян-собственников, не говоря уже о безземельных крестьянах. В результате «сельское перенаселение» привело к тому, что к 1777 г. более 1000000 человек были официально причислены к нищим.
Этот сельский «полупролетариат» стекался в города, где промышленность, находившаяся еще на примитивной стадии развития, не могла его поглотить. Те, кто оставался в деревне, существовали, попрошайничая или выполняя сезонную работу для помещиков или для тех же «Laboureux».
Отмена крепостного права, кроме того, не означала отмены других феодальных «прав», которые все еще существовали: барщины (уставная трудовая повинность), пошлин на дороги, мосты, других повинностей на ярмарках, рынках, «lods et ventres» (самозванство при передаче земли в пределах поместья), земельной ренты и сборов в деньгах или натуре, охотничьих прав, прав на содержание кроликов, голубей и других прямых и косвенных налогов. Кроме землевладельцев, церкви и монастыри имели право взимать подобные сборы. В некоторых районах они даже держали крепостных. Этот факт, что некоторые из феодальных прав вышли из употребления и взимались неравномерно в части регионов, лишь подчеркивал их анахроничность и делал их существование еще более невыносимым.
А тут еще и государство ввело тяжелые налоги, в том числе подушный налог («taille»), «vingtieme» (от которого обычно освобождались дворяне, духовенство и чиновники) плюс массу новых косвенных налогов. Не менее 10 % королевских доходов было собрано через налог на соль («габель»). Существовали также внутренние и внешние таможенные пошлины, плюс налог на покупку и другие косвенные налоги, которые тяжело давили на бедных.
Необходимость повышения налогов, в свою очередь, отражала кризис абсолютистского государства.
Серия войн (в том числе и неудачных), кульминацией которых стало вмешательство Франции в американскую войну за независимость (1778 – 1783 гг.), опустошила казну. Королевский долг вырос с 93000000 фунтов в 1774 г. до 300000000 в 1789 г. Королева Мария-Антуанетта («ненавистная австрийская баба», которая незадолго до начала революции была замешана в скандале, связанном с «бриллиантовым ожерельем») стала известна всей стране как «мадам Дефицит». Королевскому режиму грозило банкротство.
Падение реальной заработной платы, вызванное инфляцией, плюс возросшее давление налогообложения породили волну крестьянских восстаний или «жакерий», которые стали почти постоянным явлением с 1782 г. вплоть до революции. Пострадали одна провинция за другой – Пуатье, Визиль, Червенны, Виворе, Жеводан.
В 1786 г. забастовка ткачей в Лионе послужила сигналом для общества, что рабочий класс уже начинает борьбу за свои права. Правящий класс, уже не способный двигать общество вперед, началл чувствовать, что он стал препятствием на пути прогресса. Уже в 70-ых гг. XVIII в. трудах Монтескье, Дидро, Вольтера, Д'Аламбера и Руссо идеологические основы античного режима подвергались критике.
Чувствуя, как земля уходит у него из-под ног, Людовик XVI отчаянно пытался реформировать финансовую систему, балансирующую на грани краха. Он намеревался провести частичную реформу сверху, чтобы предотвратить революцию снизу. Был назначен целый ряд финансовых «реформаторов»: Мопо (еще при Людовике XV), Тюрго, Неккер и Калонн ... Но каждый из них наткнулся на главное препятствие: категорический отказ аристократии признать, что они должны платить налоги.
Неккер (Jacques Necker)Какое-то время Неккер (Жак Неккер ((30 сентября 1732 – 9 апреля 1804 гг.) – женевский банкир, занимавший пост министра финансов при Людовике XVI и государственный деятель Франции; приобрел известность в высших финансовых сферах и в 1776 г. был назначен директором казначейства, а в 1777 г. – генеральным директором всего финансового ведомства французского королевства, на этом посту он пытался навести порядок в финансах путем сокращения расходов и заключения многочисленных займов, однако, видя безрезультатность этих мер, в 1781 г. он идет на открытую публикацию бюджета с целью показать, что главным источником дефицита является безграничная расточительность королевского двора) совершал финансовые «чудеса», которые состояли исключительно в привлечении новых займов, что делало ситуацию еще хуже. Когда в 1786 г. его сменил Калонн, кредиты, наконец, закончились. Не оставалось ничего другого, как Людовику стиснуть зубы и предстать с отчетом перед аристократией. Аристократическое сопротивление было организовано через так называемые парламенты тех времен. Это были не парламенты в современном смысле, а скорее суды – пережитки средневековья, где доминировала аристократия, которая использовала их для защиты своих корыстных интересов как против короля, так и против церкви.
Конфликт между королем и парламентом из-за налогов привел к расколу правящего класса. Парадоксально, но реакционный парламент Парижа на какое-то время стал самым сосредоточием народного негодования монархией.
В тот период, с которым мы имеем дело, пролетариат в современном смысле слова почти не существовал во Франции. Правда, уже существовало несколько крупных предприятий, таких как текстильные фабрики Ван-Робе в Абвиле, на которых работало 12000 рабочих, или шахты д'Анзин около бельгийской границы с 4000 трудящихся. Тем не менее, общая картина промышленности Франции была крайне отсталой по сравнению, например, с Англией. Так, в 1789 г. во Франции насчитывалось 900 прядильных механических веретен по сравнению с 20000 в Британии. В Париже было только 50 фабрик, на которых работало от 100 до 800 рабочих. Промышленность Франции еще не вышла за пределы кустарного производства, осуществлявшегося на полуфеодальных началах под надзором купцов-фабрикантов.
Людовик XVI и Мария-Антуаннета
В 1789 г. только 15 % населения проживало в городах. Париж с населением около 500000 человек был самым большим городом, что позволяло ему играть решающую роль в событиях, которые должны были развернуться.
Основная масса жителей страны состояла из крестьян, и аграрный вопрос занимал центральное место в буржуазной революции. Историки, такие как Альфред Коббан в «Мифе о французской революции», пытались показать, что французская революция не была буржуазной, в том числе потому, что феодализм был «отменен» до 1789 г. Коббан утверждает, что «феодальная аристократия не только перестала управлять страной, но даже перестала владеть значительной частью земли». Но это представляет лишь одностороннюю картину реального состояния французской деревни до 1789 г.
Несмотря на отмену крепостного права, только около четверти крестьян владели землей. Более половины из них были бедными пайщиками («метайерами»), которые не владели капиталом и делили свой продукт поровну с землевладельцем, а около четверти – были безземельными сельскими рабочими или арендовали крошечные участки, что не облегчило бедственного положения крестьянства, а, напротив, увеличило нищету большинства населения деревни, создав благоприятные условия для «кулацкого» меньшинства.
Во Франции отмена крепостного права создала класс зажиточных крестьян, «Laboureux», который не изменил жалкого положения подавляющего большинства крестьян-собственников, не говоря уже о безземельных крестьянах. В результате «сельское перенаселение» привело к тому, что к 1777 г. более 1000000 человек были официально причислены к нищим.
Этот сельский «полупролетариат» стекался в города, где промышленность, находившаяся еще на примитивной стадии развития, не могла его поглотить. Те, кто оставался в деревне, существовали, попрошайничая или выполняя сезонную работу для помещиков или для тех же «Laboureux».
Отмена крепостного права, кроме того, не означала отмены других феодальных «прав», которые все еще существовали: барщины (уставная трудовая повинность), пошлин на дороги, мосты, других повинностей на ярмарках, рынках, «lods et ventres» (самозванство при передаче земли в пределах поместья), земельной ренты и сборов в деньгах или натуре, охотничьих прав, прав на содержание кроликов, голубей и других прямых и косвенных налогов. Кроме землевладельцев, церкви и монастыри имели право взимать подобные сборы. В некоторых районах они даже держали крепостных. Этот факт, что некоторые из феодальных прав вышли из употребления и взимались неравномерно в части регионов, лишь подчеркивал их анахроничность и делал их существование еще более невыносимым.
А тут еще и государство ввело тяжелые налоги, в том числе подушный налог («taille»), «vingtieme» (от которого обычно освобождались дворяне, духовенство и чиновники) плюс массу новых косвенных налогов. Не менее 10 % королевских доходов было собрано через налог на соль («габель»). Существовали также внутренние и внешние таможенные пошлины, плюс налог на покупку и другие косвенные налоги, которые тяжело давили на бедных.
Необходимость повышения налогов, в свою очередь, отражала кризис абсолютистского государства.
Серия войн (в том числе и неудачных), кульминацией которых стало вмешательство Франции в американскую войну за независимость (1778 – 1783 гг.), опустошила казну. Королевский долг вырос с 93000000 фунтов в 1774 г. до 300000000 в 1789 г. Королева Мария-Антуанетта («ненавистная австрийская баба», которая незадолго до начала революции была замешана в скандале, связанном с «бриллиантовым ожерельем») стала известна всей стране как «мадам Дефицит». Королевскому режиму грозило банкротство.
Падение реальной заработной платы, вызванное инфляцией, плюс возросшее давление налогообложения породили волну крестьянских восстаний или «жакерий», которые стали почти постоянным явлением с 1782 г. вплоть до революции. Пострадали одна провинция за другой – Пуатье, Визиль, Червенны, Виворе, Жеводан.
В 1786 г. забастовка ткачей в Лионе послужила сигналом для общества, что рабочий класс уже начинает борьбу за свои права. Правящий класс, уже не способный двигать общество вперед, началл чувствовать, что он стал препятствием на пути прогресса. Уже в 70-ых гг. XVIII в. трудах Монтескье, Дидро, Вольтера, Д'Аламбера и Руссо идеологические основы античного режима подвергались критике.
Чувствуя, как земля уходит у него из-под ног, Людовик XVI отчаянно пытался реформировать финансовую систему, балансирующую на грани краха. Он намеревался провести частичную реформу сверху, чтобы предотвратить революцию снизу. Был назначен целый ряд финансовых «реформаторов»: Мопо (еще при Людовике XV), Тюрго, Неккер и Калонн ... Но каждый из них наткнулся на главное препятствие: категорический отказ аристократии признать, что они должны платить налоги.
Неккер (Jacques Necker)
Конфликт между королем и парламентом из-за налогов привел к расколу правящего класса. Парадоксально, но реакционный парламент Парижа на какое-то время стал самым сосредоточием народного негодования монархией.
Последнее редактирование модератором: